В книге рассказано (кратко, без многих известных обстоятельств) об ударах по русским патриотам, которые наносил Ю.Андропов и в бытность свою главой Лубянки, и на посту Генсека. Изложены внешние события ряда конца 70-х—начала 80-х: разгром руководства "Комсомольской правды", журналов "Человек и закон", "Волга", "Наш современник". Никакой попытки объяснения причин опять-таки тут нет. Но ведь небезынтересно же для истории вопроса, почему именно Андропов мрачно преследовал русских патриотов, в то время как у других членов Политбюро мнения по этому вопросу были разные? Суслов недолюбливал, Брежнев был равнодушен, а Полянский, тем паче Мазуров, даже осторожно поддерживали. Обо всем этом доказательно говорится, например, в нашей книге "Андропов (7 тайн генсека с Лубянки)", на которую часто ссылается Н. Митрохин, но вопрос о причинах обходит.
Точка в конце объемистой работы поставлена в общем-то произвольно. Да, к 1985 году движение русских патриотов потерпело существенный урон, но оно отнюдь не прекратилось, более того, в "перестройку" поначалу резко пошло вверх. А потом рухнуло вместе с Советской властью и великой Советской державой. Почему так случилось, это лежит за рамками исследования Н.Митрохина, но мы все же попытаемся дать краткий ответ и на эту весьма животрепещущую тему.
Тут придется отступить на сотню лет и оценить русско-патриотическое движение начала XX века. Только теперь, после долгого замалчивания или нарочитого искажения, подлинная картина тут прояснилась — усилиями прежде всего О.Платонова и некоторых иных исследователей. Стало очевидно, что правые силы (получившие либеральную кличку "черносотенцы") были не только многочисленны и хорошо организованы, уходили в толщу православного народа, но и привлекали в свои ряды множество достойнейших представителей русского образованного сословия (знаменитейший Менделеев, историк Иловайский и великое множество иных, включая духовных лиц, ныне причисленных к лику Святых новомучеников).
Масонский заговор, вылившийся в Февральскую революцию 1917 года, смёл всё это движение — и навсегда. Сопротивления они не оказали. Почему же? Русские правые тогда уповали на государя и государственную власть. Они не могли действовать помимо них или через них. В 1916 году, накануне краха, Николай II был завален верноподданническими посланиями со всех концов страны, где указывалось на рост зла и разложения и почтительно предлагалось принять действенные меры. Действенного ответа из Царского села не последовало. Царская власть рухнула и погребла под собой российских правых.
Совершенно то же самое случилось в году 1991-м. Русские патриоты имели в ту пору многие органы массовой информации, включая отчасти и телерадиовещание. Их митинги и собрания ждали переполненные залы и стадионы. За пределами Москвы и Ленинграда либеральные силы были очевидно слабы. Армия и госбезопасность буквально кипели от негодования и жаждали действий. Предательство властной верхушки во главе с Горбачевым, убожество деятелей пресловутого ГКЧП решило исход дела легко и просто, словно на опереточной сцене. Во всей огромной стране сопротивление убогим самозванцам оказали только русские писатели на Комсомольском проспекте. И тоже легко победили! Ибо Ельцин и его подельники были так же ничтожны, как Политбюро "Горби".
Итак, Русская партия погибла под обломками Советского государства, где ЦК КПСС заменял самодержавную власть. Началась совершенно новая глава в истории России, о которой напишут позже. Отметим только одно: через полвека после Февраля из-под руин Государства Российского, залитых марксистским асфальтом и троцкистским цементом, чудесно взросли вдруг молодые побеги того движения, которое современные историки назвали "Русской партией". Так уже однажды произошло в нашей недавней истории. А будущее непредсказуемо.
(обратно)
Петр Калитин КОМУ НУЖЕН ФАШИЗМ?
В современной России официально и повсеместно возродили до гениальности эффективную, практическую, но главное — цивилизованную и просвещённую пытку — "любо-пытку": светом — светом истины; красоты; гуманности; свободы; демократии; телеэкрана; светом рекламы, наконец, и даже "русской, понимаешь, идеи". В результате, нам просто некуда деваться от этого вездесущего, назойливого, но безукоризненно правильного, политкорректного и совершенно интеллигентского беспредела — достижимого, рокового счастья: без Бога. В каждом тёмном углу нашей жизни, в каждой её отныне отличительной щели горит-не-сгорает, потрескивает-суетится и приоритет соблюдения прав — особенно сексуально озабоченного — человека как надёжного защитника, между прочим, "привлекательной, женственной" России; и, как следствие, её "ноу-хальная", постимперская не-байка- история с по-прежнему петербургским — "силовиковым" — величием; и, наконец, несомненнейший, статистически-освежёванный успех наших, "разумеется, общенародных и общевыгодных" реформ — тем более в демографической — наичестнейшей: "объективнейшей": в натуре обесчеловечивающей — сфере…