А мне, грешному, в этом месте подумалось вдруг: как хорошо, что рядом с Пушкиным не оказалось такого духовника, невольного инквизитора отечественной литературы, а то не досчиталось бы человечество многих шедевров русского гения. Гоголевские-то "Мертвые души" не вернешь. Хоть рукописи и не горят, но что там было дальше, в гениальной поэме, так никто из смертных здесь на земле не узнал и не узнает.
Как видим, заняв такой плацдарм для нанесения ударов по Ю.Кузнецову, для развенчания его поэм, критик первый удар наносит сам по себе. А потом, усиливая казусность ситуации, в которую сам себя загнал, он пытается присвоить себе право (как будто сам уже рукоположен в духовный сан) судить о том, что-де Кузнецов не созрел для такой темы. При этом заявляет об отсутствии у него "нравственной зрелости души", "моральной готовности к подобной духовной работе". Так и давит на Юрия Поликарповича: дескать, у духовника благословения не получал, гордыню не смирял, "не постился", "не исповедовался", "не причащался" — как может писать о Христе?
Вот где вылезает явный примат религиозного над эстетическим. Вот к чему приводит попрание "тончайшей" грани.
Далее и вовсе назидательно: "И совсем не факт, что такое благословение будет дано. А если нет духовника, то надобно, чтобы он был".
Между тем священник отец Дудко со страниц "Нашего современника" о поэме "Путь Христа" отозвался одобрительно. Он отметил, что "поэт Юрий Кузнецов не случайно, а по велению сердца обратился к христианским истинам". При этом о.Дудко еще раз высказал глубочайшую мысль: "Умом мира сего не понять Божественной истины". И напрасно "обвиняют: христианство отвергает ум. Оно приветствует ум, но иной, который от любви и от чистого сердца".
А по мнению В.Хатюшина, не стоило вообще браться за такую тему, да еще такому "гордецу", как Ю.Кузнецов. Нормальному "большинству" авторов, мол, всегда "для самовыражения хватало земных, человеческих тем".
Да, есть поэты только таких тем, как их понимает критик. Но есть поэты земных человеческих тем как тем вселенских. Отдайте им земное! Отдайте и небесное... И — слава Богу! — "большинство", о котором критик завел речь, не абсолютное. И видно, Богу так угодно, чтобы существовали и поэты-философы, которые проникают в метафизику, в подспудное и надчеловеческое. Таких-то автор статьи и упрекает в "непомерных амбициях", их-то, этих "отдельных честолюбивых "художников", по его мнению и толкает "дьявол поиграть в "творческие" игры как с дьяволом, так и с Богом". Всё это, естественно, записывается на счет Ю.Кузнецова. Стало быть, и его выбрал дьявол, который "сам то и дело выбирает и соблазняет этих гордецов замахнуться на что-нибудь подобное".
Уже заведомо чувствуя себя победителем, критик-обвинитель берет на себя смелость лукаво решать, что от дьявола, а что нет. Отсюда и глумливые уколы, небрежные выражения, пренебрежительные словечки, клички, ярлычки... Врачу, исцелися сам!
В.Хатюшин даже норовит подвергнуть сомнению, что поэт Ю.Кузнецов, как и всякий человек, носит в себе Образ Божий: "но если Бога в сердце нет или почти нет..." Вроде бы не отказывая поэту в художественном мастерстве, он походя прибавляет: "Дьявол тоже чертовски мастеровит". А изобразительную силу кузнецовских поэм называет "мультипликационностью". Такие определения, как "пустой комикс", "фантазийная ересь", "претенциозные словесные игры" встречаются у него по нескольку раз на каждой странице.
В.Хатюшин подытоживает, что "Путь Христа" не привел Ю.Кузнецова к необходимому и, в принципе, должному результату — к осознанию, к ощущению Бога в душе. "Художество", мол, заслонило. Позволю себе со всем этим не согласиться. А более всего — не приемлю утверждение, что "автор доказал и себе и другим свои "поэтические способности", "но одновременно он продемонстрировал свою духовную незрелость".
Пути Господни неисповедимы. Неисповедимы и пути Поэта к Господу. Через бездну к Богу — и путь поэта Ю.Кузнецова.
У каждого человека своя бездна. И у каждого народа — своя. Чтобы вызвать из бездны Образ Божий, мало одного формального мастерства, "художества". Здесь необходима особая молитвенно-подвижническая подготовленность к встрече с Ним, к живой беседе, к возможному Суду над тобой. И как же легко набрались у нас многие нахальства судить: есть у кого-то Бог в сердце или нет, — как будто им сам Господь открыл это.