По сути дела, взявшись за "Феноменологию литературного письма", Большакова и сама написала роман, разве что не художественный, а филологический, главным героем которого является не собственный литературный персонаж и даже не исследуемый писатель, а, так сказать, только ХАРАКТЕР ПИСЬМА этого писателя.
Но разве Достоевский в своем романе-следствии "Преступление и наказание" изучал не то же самое — не ХАРАКТЕР своего Раскольникова? Вот и "следствие" Аллы Большаковой, как и положено детективу, увенчивается четко формулируемым выводом о том, что "представленная Б. Евсеевым образная картина мира точно передает дух нашего смутного времени — убийственного, торгашеского, предательского и — потаенно-светлого, ушедшего в себя, в коллективное бессознательное: в глубины народной памяти, народной души, лелеющей в сокровенных мечтаниях безумную и неистребимую надежду на то, что все так или иначе образуется, наладится..."
Не знаю, действительно ли Борис Евсеев садился за письменный стол с целью представить нам эту самую картину мира, но, по крайней мере, он до сих пор еще Аллу Большакову не опроверг. Значит, кое-что она прочитала в его книгах все-таки верно.
Валерий Ильин. Поющий чердак: Стихи. — Киев: "Iнтерлiнк", 2002. — 20 с.
За спиной у 53-летнего поэта из небольшого города Шепетовки Хмельницкой области — работа шофером, шахтером, монтажником, дорожным рабочим, гальваником, проводником почтовых вагонов, а также другая крайне непоэтическая деятельность, направленная на добывание угла для ночлега и хлеба насущного. В моей "Трудовой книжке" значатся почти такие же рабочие специальности, а потому я очень хорошо знаю, как нелегко сохранить при всей этой шахтерско-монтажнической жизни верность не приносящему тебе ничего, кроме разочарований, творчеству. Виктор Ильин такую верность в себе сохранил, и даже умудрился выпустить в свет две тоненькие книжечки очень горьких, но, славу Богу, не совсем безысходных стихов. "Меня, как бездомного пса, / гонял непонятливый город, / горланя на все голоса: / "Скорей бы подох под забором!" // Но все ж у ручья среди верб / синица лечила мне рану / напевом-бальзамом, и хлеб — / я вытряхнул ей из кармана", — пишет он в книжечке "Поющий чердак", и хочется верить, что пока в мире продолжают сохраняться такие доверительные отношения между поэтами и птицами, он, несмотря на весь сволочизм населяющих его людей, еще окончательно не погиб.
В.Креник. Странник по Вселенной, или Путешествие в себя. — Омск: ООО "Издатель-Полиграфист", 2002. — 262 с.
Работа живущего в Германии омича Виктора Креника (кстати, это очень нехорошо, когда на обложке книги ставится не полное имя автора, а только один инициал) представляет собой по сути не что иное, как расшифровку библейских текстов, в частности "Откровения" Иоанна Богослова и некоторых фрагментов Евангелий, с попыткой определить фатальные для истории Земли сроки, а также разгадать некоторые другие тайны. Трудно сказать, насколько подобная трепанация священных текстов греховна или негреховна с точки зрения Православной Церкви, я лично думаю, что наши батюшки вряд ли благословили бы автора на подобное дело, поскольку Евангелие надо не крутить вверх ногами, выискивая в нем тайные смыслы, а просто читать и верить явленному нам в них Слову Истины.
Однако же человек слаб, а потому некоторые страницы книги Креника, касающиеся ближайшего будущего нашей планеты, я прочитал с откровенным любопытством, чем лишний раз и подтвердил сам себе греховную сущность своей натуры.
Хотя, думаю, что некоторые строки из авторских выводов было бы не вредно почитать и всем остальным. Ну хотя бы вот эти: "Почему новая эра начнет зарождаться под эгидой России? — пишет автор под завершение своей книги. — Дело в том, что при такой нравственности, которая бытует в современном мире, человечество обречено на погибель, сравнимую по масштабу с Всемирным потопом. Для избежания катастрофы необходимо срочно менять нравственные принципы, меняться самому человеку, причем в ЛУЧШУЮ сторону. Это значит, что человек должен переродиться..."
Подобные размышления в книге кажутся мне гораздо более интересными, чем гипотеза о том, что Иисус Христос — это не Сын Божий, а только гость из Будущего, попавший в Иудею времен царя Ирода при помощи машины времени.
Светлана Борминская. Охота на старушку, или Дом золотой: Роман. — М.: "Пальмира", 2002. — 288 с.
Выпуск романа никому не известной писательницы Светланы Борминской явился результатом проводимого не так давно издательством "Пальмира" конкурса "Российский сюжет". В октябре прошлого года я был на объявлении его итогов и помню, как, характеризуя критерии отбора произведений на премию, нацеленную на поиски РОССИЙСКОГО сюжета, член жюри Александр Кабаков сказал, что их очень порадовало то, что наши авторы умеют закручивать сюжеты ничуть НЕ ХУЖЕ АМЕРИКАНЦЕВ, а что касается книги Строгальщикова "Слой" (это еще один из лауреатов премии, помимо Борминской), то эта вещь, по его мнению, сделана даже не то, что НЕ ХУЖЕ, ЧЕМ АМЕРИКАНСКИЕ РОМАНЫ, а, можно сказать, вообще абсолютно ПО-АМЕРИКАНСКИ. И всё это организаторы конкурса назвали — поисками русского народного романа... Надо признать, что роман Борминской на американские книги похож мало, но и такого восторга, как у членов жюри, он у меня почему-то тоже не вызвал. Так... вялотекущее бессюжетное повествование ни о чем, наполненное описанием быта поселковых старух да бесконечной возней вокруг толстой кошки, которая фактически заслонила собой все романное действие. Есть несколько более-менее смешных эпизодов, но нет ни четко просматриваемой идеи, ни авторской позиции. Впрочем, лучше, чем в родившемся у меня во время чтения этого романа стихотворении, мне о нем, наверное, не сказать: "То шумит на ветру не бор минский, / не лютует в ночи бесом север — / то романчик Светланы Борминской / превратить хотят нынче в бестселлер. // Много ляс вокруг книжки той точится... / Да читать ее что-то — не хочется".