Выпив невельской водки
с добавкой цикуты и Леты,
встречу гостя.
— Налить Вам, Иосиф?— понятно, что Геннадий Кононов обращается к Иосифу Бродскому, но неясно, почему именно к нему — человеку достаточно трезвому и расчетливому. Да и не он один апеллирует — впрямую или косвенно. Еще смешнее читать стихи преуспевающего тележурналиста Сергея Сутулова-Катеринича, у которого мелькают, как в блатных песнях радио "Шансон": мент, "Бутырка", "до фени-лампочки", но вдруг врывается такое признание:
В любом Отечестве изгой:
Табу, тавро, товарный знак.
Любимый инструмент — гобой.
Любимый профиль — Пастернак...
Во многих стихах антологии, слишком красиво изданной для изгоев, сквозит эта мода на изгойство под изысканный гобой, отверженность без самоотверженности, пьяная рисовка без похмелья, в стилистике Бродского или Пастернака. Что ж, этот путь тоже хорошо натоптан еще от времен имажинистов и эпигонов "Москвы кабацкой" до экспериментального Вознесенского. Хотя столица по-прежнему дарит, например, талантливые стихи молодой минчанке Анне Павловской:"Москва похожа на верблюда, что носит сразу семь холмов" или живые строки тому же Борису Косенкову из Самары:
До Тверской прогулялся с Арбата —
и пошел ночевать на вокзал.
— Что-то русского тут маловато! —
Сокрушенно соседу сказал.
А сосед
свои ноги босые
прохлаждая, сронил заодно (это как — заодно? — А.Б.):
— Так Москва — это ж разве Россия?
Тут Россией не пахнет давно.
Как коренной москвич, знающий те закоулки, где осталась еще душа Москвы, все-таки соглашусь с этим поверхностным наблюдением, но замечу, что, когда в сказках Баба-Яга или Кощей Бессмертный кричали, чуя присутствие бесстрашного витязя, выбравшего самую рисковую дорогу: "Что-то русским духом пахнет!", они, конечно, имели в виду не босые ноги соседа или иные атрибуты новомодной поэтики, а ту силу, что и оборачивается победой, а не погибелью для богатыря, оставшегося верным самому себе.
Я взял три характерных антологии, три условных пути бытования и развития современной поэзии, не возвеличенной, не подкрепленной устоявшимися именами и репутациями: первый — мнимо дерзкий, авангардный (все-таки смешно, когда массовое поветрие выдается за авангард, предполагающий рисковую группу разведчиков боем), безобидный и приспособленческий, позволяющий комфортно сущест- вовать на скудной нашей равнине; второй — гражданственный, сознательно традиционалистский, в чем-то жертвенный, приземленный по форме, но устремленный к небесам и к стихии народной жизни; и, наконец, третий — богемный, ернический, выпавший на долю поэта или картинно выбранный, выделенный из толпы. Конечно, все эти определения — не слишком точны, многие стихи и даже авторы в этих сборниках могли бы поменяться местами, но тот, кто прочтет эти книги одновременно, поймет, на каком перепутье стоит сегодня нестареющая и загадочно улыбающаяся Муза — она-то парит, где хочет.
ПЕРЕСТАЛО БИТЬСЯ СЕРДЦЕ ВЕЛИКОГО ГОРЦА
Перестало биться сердце Народного поэта Дагестана Расула Гамзатовича ГАМЗАТОВА. Гордый, крылатый певец Кавказа, защитник СССР, один из самых родных и щедрых поэтов России, Расул Гамзатов необыкновенно любим всем многонациональным народом нашего Отечества, и по всему вселенскому миру его поэзии всегда распахнуты двери. Пронзительный лирик, вдохновенный прозаик, зоркий философ, пророк и мудрый учитель Р.Г.Гамзатов совершил великий литературный и жизненный подвиг.
Сегодня по-особенному скорбно и пронзительно звучат слова его песни, ставшей всенародной:
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я полечу в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех тех, кого оставил на земле...
Прощай, наш бесценный друг и брат! Спасибо тебе за всё!
Исполком Международного Сообщества Писательских Союзов и Правление Союза писателей России.
Сергей МИХАЛКОВ, Юрий БОНДАРЕВ, Мустай КАРИМ, Арсений ЛАРИОНОВ, Шавкат НИЯЗИ, Валерий ГАНИЧЕВ, Валентин СОРОКИН, Игорь ЛЯПИН, Ринат МУХАМАДИЕВ, Давид КУГУЛЬТИНОВ, Феликс КУЗНЕЦОВ, Евгений ЗАДОРОЖНЫЙ, Владимир ГУСЕВ, Юрий ПОЛЯКОВ, Исхак МАШБАШ, Нурлан ОРАЗАЛИН, Надырбек АЛЫМБЕКОВ, Хута БЕРУЛАВА, Сергей ЕСИН, АНАР, Чингиз АБДУЛЛАЕВ, Алесь ПАШКЕВИЧ, Владимир СПЕКТОР, Мехмон БАХТИ, Аскар ХАКИМ, Тулепберген КАИПБЕРГЕНОВ, Людмила ЩИПАХИНА, Николай ПЕРЕЯСЛОВ, Геннадий ИВАНОВ, Олег ШЕСТИНСКИЙ, Юрий КОЛЕСНИКОВ, Ирина СТРЕЛКОВА, Анатолий ПАРПАРА, Алесь КОЖЕДУБ, Елена НИКОЛАЕВСКАЯ, Саид-Хамзат НУНУЕВ, Людмила САЛТЫКОВА, Владимир ФОМИЧЕВ.
Александр ПРОХАНОВ, Владимир ЛИЧУТИН, Станислав КУНЯЕВ, Евгений НЕФЁДОВ, Юрий КУЗНЕЦОВ, Владимир КОСТРОВ, Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ, Владимир БОНДАРЕНКО.
Геннадий ИВАНОВ ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ ТЮТЧЕВСКИХ ПИСЕМ
Вот уже пошёл второй десяток лет, как мы переживаем такое состояние, когда кажется, что всё рассыпается. Потеряны все цели и ориентиры. Все не конкретно, расплывчато, хаотично, противоречиво. Появляются бесчисленные прожекты — и тут же лопаются, возникают манящие образы — и, как миражи, обманывают.
Происходит то, о чем в "Закате Европы" писал Шпенглер: во времена стагнации общество нуждается в непрестанном поиске, выдумывании очередных идеалов. В нормальные времена люди не задумываются о них. Они у них в крови.
Но нужно ли нам выдумывать эти очередные идеалы? У России есть идеалы. Надо только вдуматься в свою историю, в свои ошибки, в свои победы.
Тут многое зависит от власти: будет она направлять усилия народа на обретение своих идеалов, или, наоборот, будет мутить воду или будет равнодушной…
Вопрос о власти всегда и везде ключевой вопрос. Образ ее сейчас тоже расплывчат. Одни хотят такую власть, другие — эдакую. А чего хочет она сама? Тут полный туман. Кризис власти ужасающий. Ошибок сделано много.