Но существует разница между законом и табу. На одном из наших "дебютовских" дискуссий поднимался вопрос: какие табу есть у молодого поколения? Было высказано мнение, что под запретом сегодня сентиментальность, любовь, "чувства добрые" и т.д. Но сами финалисты "Дебюта-2003" эту идею опровергли. И все согласились, что таких запретов в литературе молодых нет, но якобы табуированные темы просто очень трудны для освоения. Написать рассказ о любви — самая сложная задача для писателя не только юного, но и весьма зрелого. Да и написать вообще о хорошем человеке, чтобы это было художественно убедительно, достоверно,— гораздо труднее, чем написать о плохом. Кухню с тараканами описать проще, чем прекрасный закат, который тебя поразил.
А теперь о конкурсе поэтическом. Почти каждый талантливый человек начинает свою работу со словом со стихов. Стихи — это как минимум треть материалов "Дебюта", т.е. более 14 тысяч присланных в прошлом году работ относились к номинации "Поэзия". Но примерно половина наших поэтов на самом деле прозаики. Они сами об этом пока не знают, но это так. У прозаиков более сложная метаморфоза, как у бабочки: сперва личинка, потом куколка, только потом — взрослое существо. Многие авторы стихотворений, присланных в "Дебют", через какое-то время войдут в творческий кризис, то есть "окуклятся". Некоторые выйдут из кокона, иные погибнут.
Но четыре финалиста "Дебюта" в номинации "Поэзия" — несомненные поэты. Сначала скажу о лауреате. Марианна Гейде — поэт многоуровневого, философического направления. Может быть, ей не достаёт непосредственности чувств. Но у Марианны это искупается непосредственностью взаимоотношений со словом, что у начитанных авторов происходит не так уж часто.
В конкурсе "Дебюта", как и вообще в современной поэзии, дефицит на лириков. Елена Шерстобоева из Иркутска — лирик, по крайней мере, в потенциале. У москвича Ильи Кригера такой идеал: роман на одну страницу. Илья пытается очистить свою поэзию от эпитетов, вернуть слову его изначальную, суверенную емкость. Конечно, этот филологический прагматизм ему в чем-то мешает. Но ставит он перед собой такие сложные задачи, которые не по плечу и более опытным стихотворцам. Анастасия Афанасьева — умная, очень умная. Пытается казаться защищённым, хладнокровным человеком. И правильно делает.
Каждый поэт стоит на плечах множества других поэтов. Поэзия растет, как коралловый риф — это впитывание, вбирание в свое поэтическое пространство множества голосов. поэт вынужден быть уже чревовещателем: так много других поэтов в нем говорит. Сейчас под нами огромный культурный пласт. Но на очень большом может нарасти и небольшое, но тоже стать частью этого большого. И иметь право на существование. На появление больших поэтов остается всё меньше и меньше шансов. Потому что каждый чистый лист, условно говоря, уже исписан, поэтическое пространство организовано так, как его организовали предшественники. Но унывать не стоит. Всякая попытка написать стихотворение или рассказ включает надежду на чудо..
Ольга СЛАВНИКОВА, координатор литературной премии "Дебют"
Николай Епихин ДВЕ НОВЕЛЛЫ
ДЯДЯ ВАСЯ
Астров хорошо сказал когда-то: "Те, которые будут через сто, двести лет после нас и которые будут презирать нас за то, что мы прожили свои жизни так глупо и так безвкусно — те, быть может, найдут сред- ство, как быть счастливыми…"
Наполовину прочтя предложение, я подумал, что Чехов закончит мысль так: "Те, которые будут через сто, двести лет после нас и которые будут презирать нас за то, что мы прожили свои жизни так глупо и так безвкусно, и не подумают, что их, может быть, самих будут презирать за то же самое",— что-то подобное мелькнуло в мозгу. И тут я дочитал предложение до конца и понял, что Чехов сказал хорошо о хорошем, а я — плохо о плохом.
Мне мой дядя часто говорит: "Вот умру я — хоть приди на мою могилу, помяни, вспомни, что я кирпич клал, дверь с тобой ставил, рамы менял… Умру я, а ты выпей за меня",— и иногда плакал.