— Всё правильно,— кивнул хозяин.— А насчет открыток должен вам сказать...— он замолчал, поскольку сказать в таком положении было совершенно нечего.
— Я слушаю вас,— подбодрил его Зайцев.
— Открытки еще ничего не значат,— сказал, наконец, хозяин, и бомж в ответ на эти слова в первый раз кивнул головой. Просто кивнул, будто убедился в чем-то. Он как бы и не считал себя вправе что-то здесь произносить.
— Если я правильно понял,— медленно, подбирая слова, спросил Зайцев,— вы не хотите, чтобы вас считали близкими друзьями или родственниками Акимовых?
— Да нет, почему?! Дело не в том, что не хотим, просто это будет... неправильно, только и того,— хозяин даже руками всплеснул, как бы удивляясь бестолковости следователя.
— Понял,— кивнул Зайцев.— Тогда начнем разговор.
— А до сих пор что у нас было?— усмехнулся хозяин.
— Трёп,— ответил Зайцев.— Только трёп. Вы давно были у Акимовых?
— Давно. Уж не помню, сколько лет назад.
— А где вы были в эти выходные? Вчера? Позавчера?
— На работе. Я механиком на автобазе... А в выходные на рыбалку ездил.
— Хороший был улов?
Хозяин не успел ничего ответить — Зинаида поднялась с места, как-то гневно даже поднялась, почти фыркнув от возмущения. Хлопнула дверью ванной и через минуту вернулась с ведром, на дне которого лежал почти десяток рыбин, залитых водой.
— Вот. И на вашу долю хватит. А то сами наелись, соседям подарили. Куда еще, думаем...
И тут почти вскрикнул от восторга бомж. Он присел на корточки перед ведром и, запустив в холодную воду руку, вынул оттуда одну рыбешку. Потом, подняв ее почти к самым глазам, всмотрелся в нее с блаженной улыбкой, показал всем присутствующим, словно желая и их порадовать.
— Какая красавица!— прошептал он восторженно и осторожно опустил рыбешку в ведро.— Неужели такие еще ловятся в наших реках?
— Места надо знать,— кивнул Евгений.
— Ох-хо-хо!— горестно вздохнул бомж и снова уселся на табуретку в углу кухни.
— Будут еще вопросы?— повернулся к капитану хозяин квартиры.
Зайцев был явно озадачен.
— С вами кто-то еще ездил на рыбалку или вы были одни?
Тихонов помолчал, долгим взглядом посмотрел на человека в погонах, на бомжа, на собственные ладони.
— С Николаем он ездил!— вдруг выкрикнула Зинаида.— Работают они вместе! И на рыбалку ездят вместе. Спросите у Николая — были они на рыбалке или не были.
— Фамилия Николая?— невозмутимо спросил Зайцев.
— Федоров,— ответил Тихонов.
— Я, конечно, извиняюсь,— заговорил бомж,— но, может быть, вы позволите выйти на балкон, сигаретку выкурить...
— Кури здесь,— сказал Тихонов. Он почему-то сразу решил, что с этим человеком можно обращаться и на "ты".
— Да неловко,— смутился бомж.— Я уж на балконе... Если позволите, конечно...
— Пройди через комнату... Там открыто.
Сутулясь и заворачивая носки ботинок внутрь, бомж вышел из кухни, пересек комнату и толкнул дверь на балкон. Там стояли нераспечатанные пачки с кафелем, и бомж довольно удобно расположился на одной из них, присев в самом углу.
Когда он вернулся на кухню, Зайцев уже прощался с хозяевами, извинялся за вторжение, просил Тихонова подписать протокол с рассказом о рыбалке. Зинаида тоже подписала, убедившись, что там упомянута и рыба, и Николай Федоров, с которым муж ездил на рыбалку.
— А вы что, ремонт намечаете?— спросил бомж у Тихонова уже в дверях.
— Да, небольшой.
— Ванную будете обкладывать?
— Нет, на кухне плитку менять.
— Хорошее дело. Хочешь, погадаю?
— Что?— не понял Тихонов.
— Погадаю... Я ведь немного звездочет... А звездочеты, хироманты — одна шайка-лейка. Левую руку дай,— Тихонов в полной растерянности протянул ладонь.— Ну вот, видишь, как всё получается... Я примерно такой картины и ожидал...
— И чего там?— рука Тихонова явно, просто заметно дрогнула, и бомж с удивлением посмотрел на него.
— У тебя линия сердца и линия ума сливаются в одну, это, можно сказать, одна линия.