Наконец за поворотом показались вершины крупных елей, которые росли на холме, куда я шел. Немного устал, хотелось отдохнуть, но я только прибавил шаг, чтобы быстрее дойти до намеченного места. Когда наконец дошел до упавшей ели, где собирался провести ночь, солнце зашло за горизонт, и в лесу стало быстро смеркаться. Я присел на ствол дерева, снял сапоги и с блаженством вытянул уставшие ноги. Потом достал из рюкзака легкое одеяло и положил его на траву. Все приготовления к ночевке на этом закончились. Можно было ждать прихода ночи. Затем сел на одеяло, слега прикрыв ступни и стал внимательно всматриваться в лес, в сгущающиеся сумерки. Это было интересно. Передо мною находилась небольшая поляна, заросшая мелкими кустами клюквы, а дальше шла тропа и виднелись высокие ели и сосны. Я смотрел на ближайшую ко мне ель, наблюдая, как она буквально на глазах растворяется в темноте. Такое можно видеть и в городе, но там ведь не растут так густо ели и нет столько теней и оттенков и в самой ели, и в окружающих ее деревьях, подлеске и, конечно, нет такой яркой и красочной поляны, что лежала передо мной. Желтые, буро-красные, зеленые листья всех оттенков в отраженном облаками последнем свете дня, представлялись ярким и разноцветным персидским ковром. Но любая картина, которую выхватывал мой взгляд, постепенно таяла и растворялась в темноте. Темнело. Темнело все больше и больше, и я уже перестал различать листья, ветви и стволы. Наконец все погрузилось в плотную тьму. Потянул легкий ветерок, стало немного зябко. Чтобы согреться, выпил молока, съел кусок хлеба и стал ждать. Немного надеялся, что сюда прилетят ночевать глухари и я их увижу, но все вокруг было тихо. Внимательно и напряженно всматривался я во тьму, и мне иногда казалось, что что-то шевелится под елями и кустами, медленно двигается и колышется. Но проходили какие-то мгновения и вновь плотное одеяло неподвижной тьмы накрывало меня... Я сидел совершенно неподвижно, не шевелясь. Так я мог сидеть часами и смотреть вокруг себя. Со стороны казалось, что я ничего не делаю, бездельничаю, однако на самом деле это было не так — я просто думал. О чем? Обо всем на свете. Всматривался в постоянно меняющуюся вокруг меня картину света, теней и цвета и старался запечатлеть её в своей памяти. Задавал сам себе разные вопросы о жизни, об окружающем мире и искал на них ответы... Мне было интересно, и я не тяготился одиночеством в этой кромешной темноте. И тут вдруг с болота, с низа холма раздался громкий звук. Это был звук, напоминающий уханье: "УХ, УХ..." Сыч, это болотный сыч охотится,— подумалось мне. Звуки были громкие и отрывистые, они повторялись вновь и вновь. Потом стало тихо. "Да, я тут не один охотник", — мелькнула мысль. Прошло некоторое время, и я встал, чтобы немного размяться. И тут совершенно неожиданно, практически бесшумно, на небольшой высоте над поляной пролетела... черная стрела! Она пролетела так быстро и стремительно и так близко от меня, что я скорее почувствовал полет по движению воздуха, чем увидел ее глазами. Это был тетерев. Он промчался как стрела, пущенная из мощного лука, чтобы вонзиться в темноту и скрыться в ней навсегда. Что его спугнуло? Почему-то мне стало как-то не по себе. Ясно, что кто-то охотится в лесу и на болоте. Это может быть лиса, сыч, а может быть — и волк? Я взял ружье в правую руку и зарядил его патроном с крупной дробью. Холодный ствол вселил уверенность. Так прошло ещё немного времени, и вновь наступившая тишина погрузила и меня, и поляну, и всё вокруг в полное безмолвие. Но глаза уже привыкли к темноте, и я стал различать в ночи отдельные предметы и на близком расстоянии отлично видеть и стволы деревьев, и кустарники. Ночью всё выглядит по-другому — не так, как днём. Постояв немного, я сел под дерево и закрыл глаза, давая им отдохнуть. Нет, я не спал, только тихо-тихо сидел, прикрыв глаза и не думая ни о чём и ни о чём не вспоминая. И здесь, в этой тишине, я уловил далекие, далекие звуки. Они доносились откуда-то сверху, высоко-высоко над деревьями, и непонятно было, откуда они раздаются. Я посмотрел в небо и… застыл от охватившего меня восторга. Все небо было усеяно яркими звездами. Они были большие и малые, яркие и тусклые, неподвижные и мигающие. Звезды образовывали созвездия, и я хорошо различал их. Но что меня поразило и удивило, так это близость неба. Мне казалось, что оно находится надо мною совсем близко, рукой подать — и вот оно. Млечный Путь серебристой россыпью устремлялся в бесконечную даль, и мне вдруг показалось, а скорее — я почувствовал, как этот мир вращается, вращается... И я вращаюсь вместе с ним. На фоне черного и бездонного пространства всё это представляло собой удивительную и реально ощущаемую картину. Я мог неотрывно смотреть вверх, наслаждаясь этим грандиозным зрелищем.
Звуки, а скорее далекий гул приближался и становился все отчетливей. Это на большой высоте шли бомбардировщики. Стратегические бомбардировщики. "Бомбёры пошли", — неожиданно для себя произнес я. Я работал в авиационном институте и разбирался в этой технике. Отчетливо представил себе кабину экипажа, блекло светящуюся доску приборов, летчиков.. Вдруг захотелось оказаться среди них... Трудно поверить, но через несколько лет я встретился и потом подружился с летчиком, который пролетал в эту ночь надо мной в одном из этих самолетов. Его звали Игорем. Вместе с ним я потом охотился и рыбачил, ездил за Полярный круг на автомобиле и совершил много интересных дел... Вот такие бывают случайности в жизни. А может быть, это не случайность. Фары яркими звездочка- ми обозначали летящие самолеты. Я долго смотрел на них, и, казалось, что так будет всегда. Гул достиг максимума и постепенно стал затихать. Наконец все затихло окончательно. Лес вновь погрузился в тишину. Пролет самолетов не нарушил сон леса. Так же безмолвно стояли деревья в глубоком и спокойном сне, так же тихо спали звери и птицы... Но так же и продолжали охотиться хищники, которые ночью не спят, а, зная, где прячутся их потенциальные жертвы, ищут их, выгоняют на свободное место и дружно съедают. Да, в этом жестоком мире практически никто не умирает от старости, а все являются пищей других особей. От длительного сидения под деревом затекли ноги, и я решил немного пройти по тропе. С трудом встал, взял ружье и пошел к тропе через поляну. Однако, когда поднимался, мне показалось, что кто-то смотрит на меня. "Что за бред",— подумалось мне, ведь никого нет вокруг, и я так долго и неподвижно сидел под этим деревом, что никто не мог бы подойти ко мне незамеченным. Отогнал эту мысль, но ружье все-таки снял с предохранителя. Когда пересек поляну и вышел на тропу, то решил оглянуться назад. Резко повернул голову в сторону поляны и заметил, что на месте, где я только что сидел, мелькнули два светлых ярких пятна. Это были глаза волка! От неожиданности я остановился, застыл на месте. Значит, волк давно меня почуял и подкрадывался ко мне. И ему удалось подойти совсем близко и, главное, незаметно! Я не думал, что волк нападёт на меня, так как в это время года волкам достаточно лесной пищи — зайцев, лис и прочих животных. А может быть, это стая?