У них к тебе звериная любовь.
***
Батюшки-светы, вернулись монголы.
Рвут, как шакалы, родимую Русь.
Всюду нерусские лают глаголы —
Переводить на стихи не берусь.
Данью обложены грады и хаты.
Никнет по долу трава-мурава.
К непобедимому русскому мату
Иноязычные липнут слова.
Все перемелется, все перетрется.
Вспыхнет зарница на Калке-реке.
Буйно словарный запас разрастется
Чертополохом в родном языке.
Свет заслоняют чужие глаголы
Ветхим былинкам людского добра...
Батюшки-святы, вернулись монголы.
Снова на брань собираться пора.
Только скажите, куда собираться?
Что ты?! Туда же, на Калку-реку.
Смертно за Русскую Правду сражаться,
Вещее Слова писать о Полку.
***
Чей это праздный сверкающий поезд
С визгом летит под откос?
Нации сытая наглая совесть
С нацией собственной врозь.
Или состав на ходу не вписался
В слишком крутой поворот?
Или в дрезину опять нализался
Стрелочник — русский народ.
Смятые, словно гармошки, вагоны
Валят друг другу навстречь.
Как листопад, облетают погоны
С рыхлых начальственных плеч.
Перетасовка в игральной колоде.
Смена крапленых тузов.
Новый блестящий состав на подходе:
Прежний был без тормозов.
Если и новый не впишется сходу
В новый крутой поворот —
Кто виноват? Пусть ответит народу
Стрелочник — русский народ.
Андрей ШАЦКОВ КРЕСТ ОТЦОВ
***
н.ш.
Те женщины приходят по ночам
Из прошлой жизни, из минувшей дали...
Их покрывают звездные вуали,
Струятся плащаницы по плечам.
Они из той загадочной страны,
Которую покинул ты однажды,
Не утолив с тех пор тоски и жажды...
На волчье притяжение луны —
Спеша,
не пощадив кровавых ног,
Приняв межу за торную дорогу,
И ощущая в сердце понемногу
Стальной зари расплавленный клинок.
Но речка заповедная текла,
И роща заповедная алела,
И женщина заветная летела,
Чтоб бабочкой стучать
в проём стекла!
Чтоб поднимая бесприютный взор,
Услышав звон призывного набата,
Ты протянул к ней руки виновато,
Зрачки в зрачки уставивши в упор!
По щиколотку в травах, босиком,
Та женщина звала тебя обратно
В былую юность, где любилось жадно
И пахли губы теплым молоком...
Пусть женщины приходят на порог
Из прошлого, на позднее свиданье.
Чтоб было не напрасным ожиданье
Святой любви.
И да хранит их Бог!
МАРТ
Брызжет даль белизною и паром.
Свежий воздух пьянит, как первач.
По поляне блестящим гусаром
Проскакал одуревший косач.
Громким писком шальные синицы
Нас приветствуют в чащах сосны.
Мы на лыжах стоим — у границы.
У границы зимы и весны!
И в капельном, разбуженном шуме,
В синеве высоко-высоко
Облаков боевые ушкуи
Мчат под звонкие гусли Садко...
Незабвенные детские были.
Заповедного счастья миры...
Что ж вы голову так забелили
Сорок зазимков с этой поры?
Где вы, тонкие пальчики-спички,
Растопившие лед без следа?..
Но несутся, звеня, электрички
В те родные места и года:
Где жилось с ощущеньем азарта,
Где дышалось легко на бегу
В первых днях долгожданного марта,
По последней лыжне на снегу!
ОСЕННИЙ МОРОК
Евгению Юшину
Крыто небо облаков овчинами,
В бездорожье увязает взгляд...
Над холмами, рощами, лощинами
Лебеди усталые летят.
Пёстрых листьев шутовской заплатою,
По лешачьей просеке бредя,
Вдосталь налюбуешься, крылатая,
Вынет осень душу у тебя!
И помчит немереными верстами,