Видимо, чтобы объяснить парадоксальное действие "демократических реформ" в России, прослеживаемое на протяжении весьма уже длительного, больше десятилетия, отрезка исторического времени, необходимо понять, как воздействуют на свободу волеизъявления ее народа и демократическое устройство ее общества перечисленные выше факторы. Эта попытка, собственно, и является содержанием предлагаемой работы.
Окончание следует
Владимир Винников РОСКОШЬ СТИХОТВОРЧЕСТВА
Поэзии сегодня намного тяжелее, чем “остальной” литературе. На первый взгляд. В прозе еще существуют востребованные рыночным читателем островки “фэнтэзи”, детектива, “розового романа” и т.п. с перспективой экранизации. В драматургии — похуже, но театры еще работают, фильмы снимаются, а потому хороший сценарий все-таки долго лежать не будет. Даже критике иногда достаются отблески глянцевого успеха. А вот поэзия — в полном и абсолютном загоне. Разве что тексты для эстрадной “попсы” сочинять...
В остальном, конечно, издание собственных сборников стихотворений, как хорошее образование или медицинское обслуживание, при желании можно уже рассматривать как атрибут роскоши — не “мерседес”, конечно, и не дом на Рублёвке, но всё же... Однако именно сегодня, когда от поэзии трудно ждать прибылей, званий и прочих приятностей жизни, когда она, по сути, ушла в катакомбы, возникает возможность новых прозрений и открытий — негромких, но преобразующих общество и мир.
ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА Станислав ЗОЛОТЦЕВ. Псковская рапсодия.— Псков: Издательство Областного центра народного творчества, 2003, 186 с., 500 экз.
Да, жизнь прекрасна — именно такое ощущение возникает после прочтения новой книги Станислава Золотцева, в некотором смысле "итоговой", поскольку собраны в ней стихи автора, написанные почти за сорок лет. Посвященные его родному Пскову, так или иначе связанные с ним. Сорок лет — и одиннадцать веков одного из древнейших русских городов. Которые тоже — потихоньку, теперь уже незаметно — слагались из лет и зим жизни тысяч и тысяч людей, наших предков. А, даст Бог, будут слагаться и дальше, после нас.
Как сказано в "Псковском хокку":
Город самых родных людей
превращается год за годом
в город самых родных могил...
Хокку, может быть, здесь и ни при чем, но кто знает, если бы Александру Сергеевичу Пушкину — в том же Михайловском, скажем, — довелось познакомиться с творчеством Иссы и Басё, подобное сопряжение выглядело бы уже вполне естественным, привычным и даже исконно русским, как самовар или матрешка: "всемирная отзывчивость" у нас в крови. Впрочем, не всегда и она к добру приводит:
...друг с другом доски сшиты,
как перья в крыльях птицы —
ступенчатым узором.
В их плоти — ни гвоздя.
Меж ними не увидишь
и малого зазора.
В шатер не просочится
и капелька дождя.
Взгляни, создатель блочных
домов стихов и песен,
на эти оперенья
смолёных наших крыш.
С такой же мерой точной,
с таким же озареньем
хоть что-нибудь живое
ты разве сотворишь?!
Только живое прекрасно, и только эта вечно живая красота всё еще спасает наш мир от распада и погибели. При всей неровности творчества Станислава Золотцева, лучшие из его стихов, несомненно, несут в себе частицу такой красоты.
“ВНИМАТЕЛЬНО ПРОЧЕСТЬ” Василий КАЗАНЦЕВ. Счастливый день.— М.: МГО СП России, 2004, 154 с., 300 экз.
На моей книжной полке стоит другой сборник стихотворений Василия Казанцева с надписью: "Рекомендую внимательно прочесть!", сделанной рукой Вадима Валериановича Кожинова буквально за несколько дней до его безвременной кончины. И поэзия Казанцева неизбежно воспринимается мною через призму кожиновского отношения. "Внимательно прочесть!" — императив по нынешним временам редкий. Впрочем, и автору этого императива достойного преемника пока не видно.