Выходные рубахи оставили,
утираясь о новую плеть...
До поры отступлений не ведали,
потешались ударить локтем,
задунайские "льды" победные
окрест пенились скобарем.
Огласили свое не шепотом,
помолили ся не спеша
прохиндеев унылых хоботы
изнывали Царю мешать.
Корабли, облачась убрусами,
в осьмознаменных парусах,
мокрым ветром о снасти русые
исповедались, и роса
многоликая, многолюбая
не сходила с воздушных трав,
и скимены озябли за шубами,
и драконы не выдали глав.
На столы домостроев обильные,
выше купли и снов, легла
Книга искренняя Голубиная,
неисписанных два крыла...
Очень мирно качаются лесенки
новой ивы в простудной зиме;
я поверил посеянным песенкам
рано — в сердце и поздно — в уме.
Григорий Орлов 2/3 ПРАВДЫ
Так получилось, что писать отрицательные рецензии мне доводилось чаще чем положительные: с одной стороны это проще, с другой — хорошая книга и так хороша, кому надо ее прочтут, а вот разгромить, создать отрицательную рекламу… Впрочем, о чем это я? Начнем с того, что Сорокин написал гностический триллер. Собственно, удивление у любого непредвзятого читателя могла вызвать реакция литературных критиков и на предыдущий сорокинский "Лед", и на нынешний "Путь Бро". Если в прошлом романе мы видим хоть какой-то проблеск надежды в виде ледышки, тающей от неосторожности играющего малыша, то в "Бро" Сорокин окончательно раскрыл карты: началось уничтожение мясных машин и пощады нам уже не будет.
Околопатриотическая публика с легким энтузиазмом восприняла фантасмагорию писателя об избранных голубоглазых и светловолосых существах. Признайтесь, кому-то это греет душу. Ангелическая, или скорее архонтическая, природа белокурых бестий не может вызывать сомнений в душе истинного патриота. Удивление в таком случае вызывает тот факт, что злополучный Тунгусский метеорит, павший на просторы нашей Родины вскоре после разгрома первой русской революции, никак не связывается маститым прозаиком с глыбами льда, висящими внутри полой Земли. Напомним, что именно теории полой Земли придерживались втайне вожди германских белокурых уберменшей. Звезды, наблюдаемые нами по ночам, в такой космологии предстают просто огромными глыбами льда внутри нашего замкнутого космоса. Было действительно странно, что Сорокин не связал свой метеорит с внутренним льдом. Вероятно, уже при написании первой части своей ледяной эпопеи писатель решил не забыть соблюсти политкорректные нормы поведения. Те нормы, кои в последнем романе вообще поставлены во главу угла, — тут и возвышенная неприязнь к жестокости и войнам, чинимым этими отвратительными мясными машинами, и легкое, но постоянно подчеркиваемое напоминание о том, что и лицам не совсем арийской национальности отнюдь не заказан путь "белокурых ангелов". Как верно подметил Е.Лесин в "НГ", Сорокин явно ищет выход на западные рынки, где без этакой толерантности места не найдешь.
В общем, получается очень странная картина. Писатель, в некоторых последних интервью объявлявший себя христианином, пишет роман уже явно не эстетский, но идеологический и космологический, если можно так сказать. В двух словах, 23 тысячи лучей-архонтов, вышедших из Изначального Света и пойманных в ловушку материей-тьмой при творении Вселенной, должны собраться и устроить конец для этой материи-тьмы, а для себя вечное освобождение. Чуете, откуда ветер дует? Этакая упрощенная схема гностической или даже манихейской картины мира. Но даже некоторые гностики и манихеи были гуманнее и давали принципиальную возможность спасения каждому человеку. Не то наш доморощенный гностик. Здесь всё серьезнее: либо ты белокурый и голубоглазый архонт, либо презренная мясная машина.
Это вообще большое искушение для каждого из нас: взглянуть на мир слегка со стороны и убедиться, что бoльшая часть твоих соседей не совсем и люди, или они-то люди, но вот ты и несколько твоих близких — просто ангелические существа. Отсюда и появляются всякого рода искейпизм и эльфы в плащах из занавесок, с одной стороны, и жильцы или земляки — с другой. Не могу удержаться, чтобы не упомянуть в связи с этим как тенденцию недавно появившийся в московских кругах первый роман молодого автора Ильи Боровикова под скромным названием "Город Солнца", где речь идет в основном о девочке, воспитанной снеговиками (ау, сорокинский лед!). Боровиков впрочем, как читатели скоро узнают, решает дихотомию Полярной Ночи и мясной машины гораздо изящнее.
Наконец, небольшое отступление о двадцати трех лучах. Дело в том, что совершенно не важно, взял их Сорокин откуда-то или они ему приснились. Интересно, что в древнеиндийском трактате Шатапатха-брахмана Мысль-Логос творит вселенную с помощью тридцати шести тысяч лучей, выделенных из ее атмана. Вряд ли модный автор просто позаимствовал принцип древнеиндийского трактата. Скорее всего, здесь закралась какая-то глубокая ошибка, и если классический русский писатель всегда как-то по-индоевропейски стремился нести читателю всю правду (неважно, насколько у него это получалось), то Владимир Сорокин ограничивается полуправдой или, арифметически, чуть меньше чем 2/3 правды.
Григорий ОРЛОВ
Андрей Езеров ПОЭТ И ЗЕРНО (Клюев как поэт и пророк крестьянской революции)
Душа России, вся в огне,
Летит ко граду, чьи врата
Под знаком чаши и креста!
Н.Клюев. Погорельщина
Само по себе слово "крестьянин" весьма многозначительно, ёмко. Оно напоминает не только про "крестьянский царский труд" (Александр Дугин. "Русская Вещь", том 1, стр. 147), но и о том, что крестьяне это по преимуществу и прежде всего християне. Собственно, само слово "крестьянин" и есть вульгаризированное, онародненное "християнин". Напоминает оно и о Кресте... И это особенно важно держать в уме, памятуя тяжесть крестьянского труда и рабское, приниженное положение трудового крестьянства, основы русского народа вплоть до рубежа 20-30-х гг. века двадцатого ("индустриализации и коллективизации"). Пьер Паскаль, знаток и поклонник великорусского народа, убеждённый русофил, сетовал, что все его обманывают, унижают. Мы далеки от безусловной идеализации русского народа, и ряд достаточно объективных авторов (К.Леонтьев, П.Мельников, А.Печёрский, а из нынешних, к примеру, Белобров-Попов) подмечали его инертность, несемейственность, лицемерие и лукавство ("мужицкую хитрость"), но всё это было не главным в характере русского человека, великорусской, крестьянской нации, а главным было другое...