У неспециалиста события под Прохоровкой ассоциируются с боем 12 июля на «танковом поле». Том самом бое, о котором, как передавал «солдатский телеграф», Верховный в сердцах бросил: «Это каким же м…м нужно было быть, чтобы за два часа спалить целую танковую армию». Так уж получилось, что все историки обращают главное свое внимание на этот бой и на то, что в основном происходило юго-западнее Прохоровки, а то, что происходило южнее и юго-восточнее, обходят скороговоркой. Для большинства из них это второстепенный участок сражения. Так ли это? Попробуем прояснить.
А начнем с политической подоплеки всего происходившего.
Гитлер не был таким, каким его до сих пор рисуют историки и публицисты. Это был умный и по-своему талантливый враг, хорошо осведомленный по многим вопросам. Представлять же его шизофреником, взбесившимся неврастеником — значит оскорблять память наших погибших солдат.
Гитлер отдавал себе отчет, что Германия устала от войны, что вера в его гений у немецкого народа растаяла. Войну надо было кончать. Но кончать громко, так, чтобы не только у его друзей, воевавших на Восточном фронте (согласно списку оказавшихся в нашем плену, это были норвежцы, голландцы, датчане, французы, испанцы, итальянцы, венгры, румыны, чехи, словаки, словенцы, поляки, хорваты и даже болгары), но даже у его врагов зачесалось бы в затылках. Как с ним бороться? После Сталинграда и Воронежа, после совершенных немцами неимоверных усилий по удержанию Ржевско-Вяземского плацдарма, Ростова и после повторного захвата Харькова Гитлер понял, что победу в том формате, как он предполагал вначале, ему не одержать.
Он знал, что на 10 июля американцами и англичанами назначена высадка в Сицилии. Высадка могла не состояться, сумей немецкие войска где-то от 7 до 9 июля одержать громкую победу на Востоке. Это вытекает из слов в дневнике военных действий Верховного Командования вермахта за 5-е июля 1943 года: «Наши истинные намерения — наступление с ограниченной целью — не должны раскрываться… Благодаря этому…открытие союзниками второго фронта может быть отсрочено до завершения боев на Востоке (Русск. Арх., Т.15, с. 435). Иначе говоря, предполагалось, что в случае успеха немецкого наступления под Курском высадка в Сицилии англо-американцами была бы, наверняка, признана несвоевременной. Это значило бы, что союзники в очередной раз обманут Сталина, а, следовательно давало шанс на начало сепаратных переговоров со Сталиным. В июле 1943 года Гитлер готов был заключить мир с СССР, естественно, на брестских условиях. То есть, чтобы уже оккупированные на тот момент Украина, Белоруссия и Прибалтика отходили бы Германии. Что же касается англо-американцев, то, с учетом ведущейся ими изнурительной войны на Тихом океане, они тоже могли пойти на мировую, оставив всю Европу в руках Гитлера. Таков был политический расклад. А отсюда и задача — войти в Курск танкам Моделя или Гота любой ценой. Особую надежду Гитлер возлагал на Гота. Уж очень хорошая компания там подобралась: Дитрих, Крюгер, Виш, Присс, Беккер, одноглазый Хауссер. Все самые преданные Гитлеру и делу Германии, проверенные во многих боях вояки. Среди них не хватало лишь не вовремя сложившего голову в Харькове Теодора Эйке, организатора и первого командира 3-й дивизии СС «Мертвая Голова».
В отличие от Рокоссовского, сумевшего вычислить те шесть километров линии фронта, на которых будет наступать Модель, Ватутину определить направление главного удара не удалось. Четвертого июля немцы произвели ряд отвлекающих действий. Они крупными силами атаковали боевое охранение на правом фланге 6-й гвардейской армии генерала Чистякова. Отсюда штаб Воронежского фронта сделал вывод, что главное наступление немцев развернется со стороны Томаровки вдоль долины реки Ворксла в направлении Яковлево и Обояни. Чтобы русские оставались в таком же благоприятном для немцев неведении, за час до начала атаки все девять немецких танковых дивизий по приказу Манштейна находились в десяти километрах от линии фронта и начинали свой марш из глубины.
Здесь уместно заметить, что немецкая танковая дивизия превосходила по силам советский танковый корпус. В ее составе находилось по штату свыше 14 тысяч солдат, до 200 танков и самоходных орудий против 8 тысяч личного состава и 180 танков в советском корпусе. Напомним: 48-й танковый корпус дрался на берегах рек Ворксла и Пена, 2-й танковый корпус СС дрался восточнее, между реками Псел и Липовый Донец, 3-й танковый корпус дрался еще восточнее, в верховьях Северского Донца. Соответственно, каждый из этих трех немецких танковых корпусов превосходил по силе советскую танковую армию.