Василий Иванович во время экзекуции вместе со всеми так и простоял по пояс в воде, держа перед собой в трясущейся руке тарелку с ломтиками лимона. А как только чёрный автомобиль скрылся за поворотом и в ужасе завизжали девицы, на полусогнутых ногах вприпрыжку бросился вон, то ли про себя, то ли даже вслух крича: «Свободен! Свободен! Свободен!». Уже в электричке на полпути к Москве он сообразил, что штаны (брюками их назвать было трудно) совершенно мокрые, а на левой ноге нет башмака. «Пустяки, - успокаивал он себя, стоя в тамбуре и опасаясь прихода кондукторов, - пустяки, главное: Свободен! Свободен! Свободен!». Таким и предстал дома перед женой, дочерью и внуком. А уже на следующий день копался в моторе своей основательно проржавевшей «четвёрки», готовя её к выезду на дачу, в первый раз за последние два года. Мысли о преимуществах капитализма над социализмом в голову ему больше не лезли.
Николай СЫЧЁВ
СУКИНЫ ДЕТИ ЗВУЧИТ ГОРДО!
Я не знаю, кто и когда показал коллективу радиостанции «Маяк» палец. То ли президент, то ли премьер, но кто-то из очень высокого начальства. Это их так рассмешило, что гогот в эфире слышен почти постоянно. Смех, как эпидемия, заразителен. Даже те, кто должен рыдать, глядя на разоренное демократами отечество, и те, попав на «Маяк», веселиться начинают. Ну, например, самый независимый профсоюзный лидер самых независимых профсоюзов Шмаков пару суровых фраз в адрес правительства бросит и тут же на анекдоты переходит. Сам веселится и народ веселит.
Но все же бывают небольшие перерывы, когда приходится сообщать очередную порцию новостей. В этот момент дикторы как-то умудряются успокоиться и выдать их на одной ноте, без каких-либо эмоций. Оно и понятно. Все время приходится говорить одно и то же: где и что горит или уже сгорело, что в очередной раз рухнуло и сколько человек при этом задавило. При рассказе о спасательных работах в голосах иногда появляются нотки пафоса и гордости за спасателей. Удачно или наоборот- неудачно поохотились террористы и киллеры, кого из элиты и на какую сумму обули современные Робин Гуды. При этом иногда появляются нотки сочувствия и благородного негодования. Да, какие тут могут быть эмоции. Скука...
В совковые времена от новостей вообще голова пухла. Ну какой интерес рассказывать, кто, где и сколько молока надоил. Фу! ... Свиней сколько вырастил, да про какой-то еще привес рассказывать, угля сколько накопали. Зачем? Кому из сотрудников «Маяка» уголь нужен? Даже если на шахте взрыв, кроме статистики о погибших ничего интересного нет. Вечно одно и то же - шахтеры нарушают технику безопасности, а хозяева из-за них страдают.
В стройках вообще запутаться можно было. А сейчас, когда вся страна, как наркоман на игле, сидит на нефтегазовой трубе, в эфире полная свобода. Не надо целые газетные полосы цифр всяких, приростов и заданий зачитывать. Теперь всего две цифры, да и те не чаще, чем раз в квартал, сообщать приходится: ежедневный рост инфляции да валовой прирост продукции, завезенной из-за границы. Все остальное время для души. Можно часами трепаться запросто с любыми звездами: киношными, театральными, футбольными, хоккейными, создательницами душещипательных любовных романов и детективных ужастиков, с гоп-музыкантами самых невероятных направлений, сценаристами и так далее. Млечный путь, похоже, свалился прямо в радиостанцию «Маяк». Попсы не счесть, а главное, все юмористы. Вот поэтому и сотрясается от смеха эфир. А сколько героизма в рассказах проявлено было на звездном пути. Отпрыски звезд клянутся, чаще божатся, что по звездной дороге они шли без помощи пап и мам. Им помогали только гены родителей, а все остальное они добывали сами в гордом одиночестве. Иногда они приносят и ужасный трагизм. Чаще всего он бывает, когда появляются звезды тоталитарного периода. У иных слово из песни выкинули, а потом всякие высокие звания давали, награды, денежные премии. А куда эти премии девать – в ресторанах очередь, икра граммами, да и то лишь в праздничных наборах. За это еще и благодарить приходилось. Садисты... Иные советизмом так помяты были, что все то нехорошее, обычно глубоко в человеке спрятанное, на свободе наружу вылезло. Жуть! Доживать свой век приходится покалеченными.
Бывают и на «Маяке» истинно трагические дни, когда не до смеха. Происходит это при авиакатастрофах. В такие дни все СМИ добивают родственников погибших подробностями, а сотрудники «Маяка» рассказывают нам, давно на самолетах нелетающим, какие страхи испытывать приходится во время полетов на юг или за границу. А господин Трахтенберг в такой момент открытие сделал, достойное Нобелевской премии, и методика использована им солженицынская, наговорная. Он поведал миру: Иосиф Виссарионович Сталин на самолетах никогда не летал. Боялся... Боялся больше, чем все сотрудники «Маяка» вместе взятые. И на трибуне Мавзолея никогда не был, боялся пристрелят. На трибуне всегда был двойник. Можно сделать следующие выводы: в Иран Сталин пробирался на ишаке, а в Потсдам на русской тройке, окруженной со всех сторон кавалеристами НКВДэшниками. Всех, кто на их пути встречался, тут же расстреливали, чтобы никто не узнал, куда он поехал. Вот почему об этой поездке ничего не знали ни Н. Хрущев, ни величайший аналитик сталинской эпохи Солженицын. “Трахтенберга можно смело выдвигать на Нобелевскую премию.