Факты говорят: И.В. Сталин и советское руководство делали всё возможное для уменьшения наших потерь. Первостепенное внимание уделялось насыщению действующей Армии эффективным оружием. Поставку на фронт танков и самолётов И.В. Сталин контролировал ежедневно. С 1942 года заводы ежесуточно выпускали по 40-50 и более тех и других машин, и на землю агрессора наши войска вошли потоками бронетанковой техники, над которыми нависало «ревущее грозою наше небо» (А. Твардовский). Только один из горьковских заводов отгружал фронту 250 орудий в день! (Ныне мы за год выпускаем, наверное, в несколько раз меньше). Только в одном из подмосковных городов было сформировано более двадцати противотанковых артполков, артиллерийских дивизий и корпусов!
С той же целью И.В. Сталин настойчиво добивался от союзников их эффективного участия в боевых действиях, принудил их к высадке войск в Италии в 1943 году, открытию второго фронта летом 1944 года. Он отклонил попытки союзников поставлять нам по ленд-лизу второсортную технику и добился, например, поставки отличных истребителей «Аэрокобра», на одном за которых А. Покрышкин одержал большую часть из своих 59 побед. Он заставлял анализировать причины потерь и строго спрашивал за них с командования, как это было, например, с командующим танковой армией после Курской битвы.
По требованиям И.В. Сталина образцово функционировала система военной медицины от санитарных батальонов до эвакогоспиталей и тыловых госпиталей, которая обеспечила минимальный уровень смертности и вернула в строй более 72% раненых. По рассказу начальника медицинской части госпиталя легкораненых №1154, никогда за всю войну - под Сталинградом, Курском, Варшавой – госпитали не испытывали недостатка в медикаментах, питании, перевязочном материале. Сохраняет ли должный уровень сегодняшняя военная медицина России?
Ценнейший опыт руководства воевавшей и победившей Россией заслуживает глубокого анализа, вместо которого нам преподнесли низкопробное, огульное, лживое его очернение в со-лже-ницинском духе.
Самой нашей Великой Победе в книге не уделено ни одной фразы!
События 1941 года так изложены в этой книге. «Красная Армия практически разгромлена, солдаты и офицеры тысячами, целыми подразделениями сдаются в плен... Главное было... в нежелании части нашего народа воевать и жертвовать жизнью за так называемый социализм, за сталинскую систему. ...Армия бежит, дезертирство принимает массовый характер» (с.171-177). Будто бы наш непонятливый народ только через полтора года понял, что «немец пришёл в Россию не освобождать её от гнёта коммунистов, а как безжалостный губитель», и только поэтому Красная Армия пошла, наконец, на Запад. Всё это ложь, оскорбительная для нашего народа, для живых и мёртвых солдат Великой Отечественной войны. Для трёх с половиной миллионов коммунистов – большевиков, павших в боях с фашистской военной машиной.
А вот начальник гитлеровского Генштаба генерал Гальдер 29 июня 1941 года писал другое: «Следует отметить упорство русских соединений в бою. Русские всюду сражаются до последнего человека…». Фельдмаршал фон Клейст – командующий танковой группой вермахта - свидетельствовал: «Русские с самого начала показали себя как первоклассные воины, и наши успехи в первые месяцы войны объяснялись просто лучшей подготовкой…».
Как я помню, в городке на Орловщине полная ясность, что должен делать русский, советский человек, наступила у людей 22 июня 1941 года, тотчас после обращения В.М. Молотова по радио: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами». Сразу после него моя мать – врач пришла в горвоенкомат и получила задание на формирование госпиталя, который через неделю был готов принять раненых. В конце дня к отцу – преподавателю техникума – пришли попрощаться пятеро его студентов. Они записались в добровольцы. Через неделю родные из Челябинска сообщили, что на фронт вместе с друзьями уходят добровольцами двоюродные братья Сергей и Николай. (С фронта вернулся один израненный Николай.) Думаю, что духовная мобилизация народа на защиту своей Родины и своей Советской власти завершилась не через полтора года, а в конце того же июня, когда по радио на всю страну прогремела песня: «Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой с фашистской силой тёмною, с проклятою ордой!».
Как же нужно не уважать свой народ, чтобы приписывать ему полуторагодичный (!) срок для понимания необходимости защищать Родину? За такой срок фашисты дошли бы до Урала. И в 1941 году мы останавливали немцев везде, где их военное превосходство не было многократным и подавляющим – от Мурманска до Одессы и Севастополя. Французская армии капитулировала в 1940 году после 40 дней боёв. Разве её солдаты сдались немцам потому, что не хотели защищать свой капиталистический строй? А английский корпус, начавший позорное бегство через пролив через 20 дней после начала немецкого наступления? По логике автора книги, английские солдаты ещё больше ненавидели свой капитализм, чем французские – свой!
Дело в другом. В 1941–1942 годах армия фашистской Германии с её союзниками была сильнейшей в мире. Этим и ничем иным объясняются молниеносный разгром ею противников на Западе, пленение всей французской армии и захват больших территорий на Востоке. С 1943 года сильнейшей стала Красная Армия.
Утверждать, что окружения первых полутора лет войны имели причиной нежелание красноармейцев защищать свою Родину из-за того, что в ней был советский, социалистический строй, бесплатное образование и здравоохранение и не было эксплуататоров–мироедов, являются не только ложными, но и вредными. Они дезориентируют военную науку, поскольку представляют ненужным исследование действительных причин поражений. Таковыми были, прежде всего, большое отставание Красной Армии в средствах моторизации. Гитлер посадил свои пехотные дивизии на автомашины, реквизированные во всех странах Европы, они перемещались вместе с танками со скоростью до 50 километров в час, в то время как советские стрелковые дивизии шли в пешем строю с артиллерией на тракторной и конной тяге со скоростью в 10 раз (!) меньшей. Кто же кого мог окружать? Царская промышленность не создала мощностей для серийного производства автомашин, а организованное при Советской власти в Москве и Горьком производство автомобилей не успело догнать автопроизводство западных стран. (Тем более, что англичане, уплывая из Дюнкерка, оставили немцам целёхонькими 17 000 военных автомашин, не удосужившись хотя бы проколоть шины.) И.В. Сталин потребовал от союзников поставки армейских автомобилей. С 1943 года придание танковым соединениям пехоты на автомобилях «Студебеккер», артиллерии на автотяге значительно увеличило маневренные и ударные качества советских войск. После битвы на Курской дуге в окружения попадали только немецкие войска.
В начале войны трагедиями оборачивался катастрофический недостаток надёжных средств связи в командных структурах, в авиационных и танковых войсках, хотя И.В. Сталин за три года до войны требовал оснастить радиосвязью каждый самолёт. (Закрытие военного института связи в годы недавнего «реформирования» российской армии грозит повторением бед в этой сфере.) Следовало бы проанализировать обстоятельства заказа промышленности Тухачевским, замнаркома обороны, более десяти тысяч лёгких танков с бронёй, которая пробивалась даже крупнокалиберными немецкими пулемётами. Это могло быть технической ошибкой, а могло быть вредительством, как и действия командования Западного Особого военного округа в 1941 году, приведшие к катастрофе.
Но неоспоримо то, что на советско-германском фронте Гитлер и его союзники понесли более 75% своих потерь личного состава, танковой и авиационной техники. Так что нет никаких оснований для измышлений о якобы нежелании красноармейцев защищать свою Советскую власть, свою социалистическую Родину. Кстати, партизанская борьба с захватчиками начиналась сразу после оккупации наших территорий и в зимние месяцы 1941 года на немецких коммуникациях уже действовали партизанские группы и отряды.