И смех зала - естественная реакция на полоумный бред. Да с какой стати хотя бы все должны переворачиваться? Беня, неужели ты никогда не переворачивался на другой бок под одеялом со своей или чужой супругой на односпальной кровати или на вагонной полке? И что, дамы тоже вынуждены была переворачиваться? Никакой необходимости! Ты просто не представляешь себе, что такое квадратный метр и что такое живой человек, среди которых бывают и толстяки. И несёшь этот вздор с такой убеждённостью, словно всё видел своими глазами или даже полжизни просидел в такой камере. А на самом деле ничего, кроме книжных корешков ты в жизни не нюхал.
У тебя, у восточного человека, Сарнов, есть в квартире чулан? Сколько метров? Допустим, пять. Значит, по твоим понятиям, там можно поселить 20 человек: 50 - 200, 5 – 20. Так? Вот и собери два десятка своих друзей – Аллу Гербер, Хлебникова, Радзинского, Коротича, выпиши из Америки Манделя с женой... И попробуй запихнуть. И сам с женой можешь внедриться, и дети с внуками. Наберешь 20? Если такой литературно-следственный эксперимент тебе удастся, тогда все тебе поверят, а Путин даже премию даст.
У Солженицына есть именно такие примерчики советского зверства, непостижимые для человека и западного, и восточного, да хоть и северного или южного. В своём сияющем любовью к правде «Арипелаге» он писал, например, что однажды (неизвестно когда) три недели везли в Москву из Петропавловска (из какого? Ведь их два) заключённых. Непонятно, зачем их везли в столицу, ведь обычно это движение было в обратном направлении. Уже тут дело попахивает туфтой. Но главное дальше: и было в каждом купе - «обыкновенный купированный вагон» - 36 человек (т.1, с.492). А полагается, как известно, 4. Значит, превышение над нормой в 9 раз. Может быть, это были какие-то очень важные учёные, специалисты, которых надо доставить в Москву? Но ведь ни один не выжил бы три недели такой транспортировки, если бы она действительно была.
Далее автор, всю жизнь живший «не по лжи» и призывавший к этому Сарнова с женой, рассказывает о тюрьмах, в которых сидело по 40 тысяч, «хотя рассчитаны они были вряд ли на 3-4 тысячи» (т.1, с.447). Тут уже превышение раз в 10-13, если не больше, т.е. как бы в одно купе утрамбовано уже не 36 персон, а 40 - 50. Но где эти тюрьмы, как называются, сколько их – семейная тайна. Знает только вдова Наталья Дмитриевна.
Потом автор сообщает нам о тюрьме, «где в камере вместо положенных 20 человек сидели 323» (т.1, с.330). С точностью до одного млекопитающего. В 16 раз больше! «А в одиночную камеру вталкивали по 18 человек» (т.1, с.134). Рекорд? Нет, вот рекорд: «Тюрьма была выстроена на 500 человек, а в неё поместили 10 тысяч» (т.1, с.536). В 20 раз больше реальных возможностей, т.е. 80 человек в купе.
И так у Солженицына – всё! Таковы все его данные о заключенных, ссыльных, расстрелянных... И сионские мудрецы с дипломом «Литературный работник» читают это, восхищаются любовью к правде и, шагая за пророком след в след, пыжатся добавить что-нибудь от себя, а потом бегут поделиться радостью со всеми соседями, не подозревая, что выглядят крупногабаритными идиотами.
Так вот, говорю, чего им делить-то? Ведь это ещё вопрос, кто у кого бутылку с антисоветским зельем украл. Действительно, допустим, в 1938 году студент Саня Солженицын, сталинский стипендиат, был ещё вполне советским человеком и уже обдумывал, планировал грандиозный роман «Люби революцию» (ЛЮР), а десятилетний школьник Беня уже был антисоветчиком, сочинял стишки. Так что очень вероятно, что не Беня, поскольку на десять лет моложе, спёр у Сани бутылку настоянной на желчи антисоветчины, а наоборот – Саня у Бени. Но у того в запасе была ещё бутылка, а потом ещё настоял. Он гонит антисоветчину постоянно, как алкаш самогонку.
Нельзя не отметить ещё и одинаково неколебимую их антисоветскую упёртость. Ведь кое-кто из их собратьев с годами всё-таки заколебались. Рой Медведев, например, признал, что полжизни врал о Шолохове. А эти двое – ни на йоту!
Тут рядом с ними только академик Шафаревич, которого православный писатель М.Ф. Антонов ещё в 1999 году уверенно назвал «врагом русского народа». Используя сарновский метод «по аналогии», так можно назвать и его.
И что же в конце концов? Да вроде бы живому следует носить на могилу покойного собрата незабудки. Ан, нет! А вдруг в могиле-то лежит антисемит? Вдруг он там читает «Белую березу» Бубенного? Ужо ему... И неутомимый, как мул, Сарнов приступил к расследованию.
Вы, говорит, посмотрите только какая наглость, какой пещерный антисемитизм! К своему мерзкому сочинению «Ленин в Цюрихе» Солженицын дал «Биографическую справку» о «хорошо всем известных людях», где говорится, что «настоящая фамилия Г.Е. Зиновьева – Радомысльский, Л.Б. Каменева – Розенфельд, Ю.О. Мартова – Цедербаум, Радека – Зобельзон и т.д.»
Беня, очухайся! Во-первых, сам же говоришь, что это всем(!) хорошо(!) известные люди. И все, кому интересно, давным-давно и хорошо знают, что они – евреи. Во-вторых, в названных фамилиях нет ничего еврейского, они немецкого смысла. Rosenfeld, например, - розовое поле, Zederbaum - кедр, кедровое дерево и т.д. А зачем «раскрывать» Радека, если он и так Радек да ещё Карл? Чем псевдоним Радек лучше фамилии Зобельзона?
Но Сарнов продолжает гневные стенания над могилой Солженицына: «О, вся моя молодость прошла под знаком этих «раскрытых скобок». Почему только молодость? Нет, даже младенчество, зрелые годы и глубокая старость. Вот в 1929 году, когда тебе было всего два года и ты ещё не научился пользоваться горшком, вышел первый том Литературной энциклопедии, и там говорилось, например, что фамилия Ахматовой – Горенко, Демьяна Бедного – Придворов, Александра Богданова, ну, того самого, что у Горького на Капри играл с Лениным в шахматы, - Малиновский и т.д. Во втором томе сказано, что Горький это, оказывается, Пешков, Михаил Голодный, которого ты мог знать, это, видите ли, Моше Эпштейн, «родившийся в бедной еврейской семье».
А в числе членов редколлегии ЛЭ – И.Л. Маца, И.М. Нусинов, ответственный редактор – В.М. Фриче, ответственный секретарь – О.М. Бескин – кто тут русский?
Но вот ты вырос, созрел, даже стал членом Союза писателей, проблема с горшком решена почти полностью, и ты покупаешь адресный справочник Союза за 1966 год, где появился и ты. И что там? Давид Самойлов – Кауфман, Семен Самойлов (Ленинград) – Фарфель, Жан Грива – Фолманис, Инна Варламова (моя соседка) - Ландау... и т.д.
Но годы идут, произошла контрреволюция, которую ты ждал с детства, сейчас ты, Беня, уже давно на пенсии, порой опять возникают проблемы с горшком, но несколько иного рода, чем прежде. Однако это твой звездный час! Ты неутомим, у тебя выходят книга за книгой, кирпич за кирпичом, лохань за лоханью. Ты завел дружбу с А.Н. Яковлевым, академиком в особо крупных размерах. Он затеял издание документальной серии «Россия. ХХ век». Несколько огромных томов вышло. И что там в интересующем нас смысле? Не буду утомлять обилием примеров, всего несколько: Константин Станиславский – Алексеев, Вениамин Каверин – Зильбер, Михаил Светлов – Шейнсман...
Однажды ты мог купить книгу Эммануила Бройтмана «Знаменитые евреи». Наверняка кинулся бы глянуть, кто там на твою букву «с». И что? Вот Натали Саррот - Черняк. Тут бы и Сарнову место. Но – нет его....