А кого он избрал главой своего избирательного штаба? Говорухина! Да он же сам говорит: «Я – проститутка!» Кто бы сомневался. А разве в избирательной компании не запрещено пользоваться услугами политических проституток?
Ты пишешь, Александр, в духе того же благостного «пусть»: «Оранжевый натиск способна остановить только власть, которая не завтра, а сию минуту откликнется на чаяния собравшихся на Болотной площади людей, отринет от себя олигархов, которые правят страной…» А Путин в очередной статье заявил: «Мы побороли олигархов…» Уже! И это притом, что когда в 2000 году он стал президентом, их было 3-4, а уже в 2007-м, по данным журнала «Финансы», их стало 6. Затем эстафету перенял быстроногий Медведев и в 2009-м, по тем же данным, их уже 49, в 2010-м – 77, в прошлом году – 114. То есть на глазах невиданный грабеж страны продолжается с ускорением, кровососы растут, плодятся, множатся, а он перед всем народом на голубом глазу заявляет: «Мы их победили!» Это же всё равно, как если бы 7 ноября 41-го года, когда немцы были в тридцати верстах от Москвы, Сталин сказал бы на Красной площади: «Мы разгромили оккупантов. Ура!»
Почему-то все словно забыли, что ведь победа Путина на выборах влечёт за собой премьерство Медведева. Это же опять фестиваль фильмов Хичкока! И первые-то его четыре года запомнились только ликвидацией двух часовых поясов, отменой зимнего времени, переименованием милиции да установлением безвизового режима с родиной принца Гамлета. Помнишь, как он говорил? - Я верю вам, как верю я гадюке…
Сколько раз вслед за принцем твердили мы эти слова двадцать лет, но особенно часто – последние четыре года. И вот – предстоит ещё шесть лет, а, возможно, и ещё шесть. А там войдёт в возраст сынок Илюша – и ещё шесть… Одно утешение – не доживу. Но ведь дети, внуки?!
Путин обещает исправить все глупости Медведева. Но почему своевременно не уберег страну от законодательной резвости долдона? Она же сразу была всем очевидна.
Думаю, что после всех нынешних шествий и ораний Путин, став президентом, всё-таки не назначит Медведева премьером. Может, сообразит ещё и то, что на этой должности, где ведь надо не только руки жать и ордена навешивать, а заниматься и конкретным делом, доблести его друга станут всем ещё очевидней. А тогда - кого? Не исключаю, даже допускаю, что Явлинского. Как же, ведь его так обидели! И потом – уже долгонько не было на этом посту таких ораторов. Правда, вице-премьером он уже был. Что ж, пусть побудет и не вице.
Как ты думаешь, кого имела в виду Ахматова, когда писала:
Он сказал мне:
- Офелия, иди в монастырь
Или замуж за дурака!
За какого дурака? Я сильно подозреваю, что за любого кремлевского. Они не соображают простейшего, главного: основой России всегда был и есть русский народ. Александр Третий говорил: «Россия для русских по-русски!» Что значит «по-русски»? А то, что англосаксы, испанцы, французы, португальцы, голландцы, бельгийцы, захватывая огромные чужие земли, истребляли их народы или обращали в рабство. Ведь чего стоит одна чудовищная эпопея работорговли африканскими неграми. Но ничего подобного не было в России! Жить «по-русски» - значит жить в мире и согласии, в дружбе и взаимопомощи со всеми народами страны. Хотя для самого-то русского народа дело порой обстояло не без печали.
Ты знал, Саша, Михаила Дудина? Прекрасный был человек и поэт замечательный! От имени нашего ныне почти ушедшего поколения он однажды сказал:
Не играй меня, мальчик.
А сам доиграю себя.
Как его подпись из Ленинграда оказалась среди подписей московских писателей под письмом «Раздавите гадину!», ума не приложу. Ему было уже под восемьдесят, может, уже плохо ориентировался. Во всяком случае это не его роль, не его «игра». Андрей Дементьев, чья подпись тоже там красуется, уверял меня, что он в это время и в Москве не был, отдыхал в Ессентуках, а Владимир Савельев позвонил и спросил жену: «Можно поставить подпись Андрея?» - «Можно!». Если это правда, то скорее всего, так же было и с подписью Дудина. Но, может, и без всякого звонка. Ведь его имя организаторам письма очень было нужно: известнейший поэт, фронтовик да ещё и Герой! А опровергнуть свою подпись он просто не мог: болел, а 31 декабря 1993 года умер. Может быть, он и не знал о ней.
Так вот, однажды в Коктебеле стояли мы с ним у парапета против столовой Дома творчества и смотрели, как оттуда валил после завтрака разноязыкий народ и перед нами по набережной туда-сюда сновали многоязыкие толпы. И Михаил вдруг задумчиво проговорил: