Свечников
Коммуниста Свечникова найти было проще – человек в Челябинске он известный. Настороженным поведением человека, опасающегося подвоха, своими ответами, попытками отказаться от помощи, он позволил нам убедиться в том, что никакой практической пользы избирателю от депутата сейчас нет. Совет отправить обращение непосредственно в Думу и рассказ о порядке назначения парламентских слушаний – верх его компетентности. Депутаты «прутся» от своей значимости, работая только с обделёнными, «просящими» категориями населения. Когда же к ним обращается избиратель, пытающийся побудить их к какой-либо общественно-значимой деятельности, они сразу становятся убогими, что хоть милостыню им подавай или в трудоустройстве содействуй – настолько невеликими оказываются их возможности.
Через некоторое время Свечников всё же согласился передать наши материалы со своим сопроводительным письмом председателю комитета Государственной Думы по конституционному законодательству и государственному строительству Плигину. Тот до ответа Свечникову не снизошёл. Поучать депутата взялась работник аппарата Комитета, т.е. даже не депутат, Григорьева. Впрочем, она приложила к ответу копию более раннего письма Плигина по этому же вопросу, из которого очевидна позиция последнего.
Григорьева сообщила Свечникову, что Государственная Дума по вопросам своего ведения проводит парламентские, а не общественные слушания, хотя Свечников, в отличие от нас, не проводивших чёткой границы между понятиями «парламентские» и «общественные», однозначно изложил в своем письме, что просит «рассмотреть возможность проведения парламентских слушаний». Тётенька явно издевалась.
К предложению Плигина организовать подобные слушания в рамках Общественной палаты вообще непонятно, как относиться: как к равнодушной шутке или как к признаку лёгкого инфантилизма. В Конституции России об Общественной палате нет ни слова. К её членам избиратели никакого отношения не имеют. Мы обратились к депутатам Государственной Думы – людям, облечённым доверием избирателей, пусть и в урезанном партийными списками виде, с предложением организовать парламентские слушания по вопросу их, депутатской, ответственности. Плигин же утверждает, что это его не касается, и предлагаете обсудить вопрос его ответственности неизвестно с кем!
Говорить о том, что вряд ли может человек, добросовестно относящийся к званию депутата и дорожащий доверием избирателей, всерьёз считать, что его деятельность раз и навсегда регламентирована, и отступать от этого регламента он не имеет права, вообще не приходится. Как же в таком случае он сможет реагировать на общественные процессы и события, о которых в момент составления регламента не было известно ровным счетом ничего? Подобное отношение к обязанностям депутата является дополнительным подтверждение того, что законодательного и представительного органа в России не осталось. За ненадобностью. Депутаты легитимизируют законодательные инициативы тех, кто допустил их к выборам, а избиратели в этой схеме не предусмотрены. Поэтому осваивать методы работы с избирателем с активной гражданской позицией в дополнение к хорошо освоенным методам работы с избирателем-просителем им смысла нет. Последними хоть тщеславие удовлетворить можно, первые же – не более чем пустая трата времени.
Позаботьтесь о тех, кто на передовой
Надо ли говорить о том, что Свечникова высокомерное отношение устроенной кем-то в штат аппарата дамочки плигинского комитета не оскорбило ни в малейшей степени? Он у себя галочку «работа с избирателями» поставил и ушёл на каникулы. Всё, что мог, «сделал».
А как должен был поступить народный избранник, обеспокоенный тем, что коварные экстремисты начали использовать особо изощрённые методы – действия в строгом соответствии с законами под прикрытием Конституции? Он должен был организовать парламентские слушания, на которых законодатели остроумно и аргументированно разгромят все наши доводы по поводу дичайшей идеи суда овец над волками и шакалами.
Этим самым прокуратуре от корпорации будет подан однозначный сигнал – деятельность по организации всероссийского референдума опасна и вредна, несмотря на её 100%-е соответствие законам. Ответственность же за насильственное изменение Конституции законодатели и видеоблогер берут на себя. А то ведь прокурорским, отважно бьющимся на передовой против Конституции, нелегко приходится. Они – солдаты этой войны, но вооружать и обеспечивать их тылы обязаны вы, г-н Свечников, чью волю они исполняют. Главный московский прокурор Сёмин, принимая решение о приостановлении деятельности АВН (Это была лебединая песня московского прокурора – «Служу фашистскому режиму!»), чтобы не подставиться, оформляя политическую волю корпорации в решение с юридическими последствиями, своё решение оформил не на бланке мосгорпрокуратуры с реквизитами и регистрационным номером решения, а на обычном листочке бумаги. Хотя до этого переписку вёл исключительно на фирменных бланках с тщательно проставленными номерами исходящей корреспонденции. Чтобы в случае чего сказать, что это просто бумажка, ни к какому исполнению не обязательная. А делает он так, г-н Свечников, потому что не уверен, что в случае опасности вы его не отдадите под суд. А там ему, ни много-ни мало, лет 20 светит по ст.278 УК РФ. Не подставляйте солдат. Дайте им сигнал – организуйте парламентские слушания.
Парламент – не место для дискуссий
Депутат Гартунг – лидер челябинского регионального отделения «Справедливой России» - аппаратной хитрости лишён. Он, в отличие от Свечникова, даже не попытался выяснить, может ли содействие нам принести ему какие-либо дивиденды, искренне сообщив, что «не имеет возможности оказать помощи в организации дискуссионной площадки, так как не является убеждённым сторонником идеи ответственности власти». Этим он способствовал доведению до наивных избирателей, воспитанных в худших традициях бескомпромиссной борьбы общественных идей, установки председателя Госдумы Грызлова Б.В.: парламент – не место для дискуссий.
Позиция Гартунга – это разумное и правильное отношение депутата к своей репутации и месту в партийном списке, которыми он обязан дорожить, не поддаваясь на провокации политиканов, облекающих их в форму общественной дискуссии. Не может быть никаких дискуссий с людьми, противниками идей которых являются депутаты Государственной Думы. Для этой борьбы у них есть закон “О противодействии экстремистской деятельности”, и нечего тут беллетристику разводить. Дискуссии же должны происходить не между идейными противниками, а исключительно между сторонниками. А как было сказано выше, источник получения новых знаний о настроениях общества, об идеях, возникших в живой общественной среде, необходимых для творческой и самоотверженной, полной радости побед и горечи поражений работы народного избранника, депутатам сейчас без надобности. Зачем Гартунгу избиратели?
Тренд
Бог бы с ним, что у любого «народного» избранника перспектива предстать перед судом народа вызывает неврологический энурез и жесточайший комплекс неполноценности, связанный то ли с неверием в собственные силы, то ли, напротив, с правильным осознанием мотивов своей деятельности. Ничего нового в этом нет. Но их недержание необоснованно. Никто их в тюрьму не посадит, потому что первые вердикты будут исключительно оправдательными. В худшем случае, «без последствий». Народ у нас незлой и искренне верит в то, что депутаты неустанно трудятся ради его блага, только у них не всегда получается; что это их, овец, то есть налогоплательщиков надо сажать, штрафовать, выселять из квартир и пр. А вас ни-ни! Даже скептик, сомневающийся в чистоте ваших помыслов, возмутится, услышав о том, что вас надо сажать в тюрьму за ухудшение жизни десятков миллионов людей, сочтя это чересчур жестоким. В общем, за вас любой прохожий на улице либо горой встанет, ибо вы хорошие, либо махнёт рукой – типа пусть делают, что хотят, поскольку ему пофиг. Можно было бы предположить, что только ваша нечеловеческая скромность по отношению к наг-раждению десятками миллионов сограждан не позволяет вам содействовать принятию закона «О суде народа» - типа, не можете же вы так откровенно добиваться для себя звания Героев России. Если бы не красноречивый тренд, анализ которого показывает, что связь между депутатами и избирателями сохранилась только как атавистический пережиток, утратив свою необходимость и содержательность. После того, как были отменены выборы по мажоритарным округам, мнение избирателей депутатов перестало волновать даже так редко, как 1 раз в 4 года, а нравственный и умственный уровень лиц, озабоченных исключительно лишь тем, чтобы партийное руководство включило их в партийный список для участия в выборах, усугубляет отсутствие обратной связи между избирателями и депутатами.