Должен добавить, что при обращении с личными просьбами *Воронов* мне ни в чём не отказывал.
Таким образом, отношения, сложившиеся у меня с *Вороновым*, позволили считать его наиболее близким мне человеком среди военных, о чём я говорил в своём окружении и, в частности, секретарю английского корреспондента в Москве Чолертона - Наталье Водовозовой, с которой я был знаком ещё с 1936 года.
Вопрос: А теперь переходите к обстоятельствам всех ваших встреч с *Вороновым*.
После 1940 года * Воронов* обращался к вам за медицинской консультацией?
Ответ: Да, меня неоднократно вызывали к *Воронову*.
Вопрос: В связи с чем?
Ответ: Как я уже показал, в Центральный военный госпиталь меня приглашали к * Воронову* на консультацию.
В июне 1942 года *Воронов* приехал ко мне в санаторий «Архангельское», под Москвой, где я находился на излечении после сердечного приступа.
Вопрос: По какому поводу приезжал к вам *Воронов*?
Ответ: Это был приятный для меня дружеский визит *Воронова*, сочувственно отнёсшегося ко мне в связи с болезнью.
*Воронов* приехал ко мне в непогоду, под проливным дождём. Нам не хотелось оставаться в помещении санатория, и мы спустились вниз, где прогуливались в крытой галерее Юсуповского дворца.
Вопрос: О чём вы разговаривали с *Вороновым* в Архангельском?
Ответ: * Воронов* осведомился о моём состоянии здоровья, а я, в свою очередь, спросил у него, как он себя чувствует. Затем разговор коснулся положения на фронтах.
*Воронов* охарактеризовал положение советских войск на германском фронте и ближайшие перспективы военных действий. Помню, что в эту встречу *Воронов* передал мне об обещании Черчилля открыть второй фронт.
Вопрос: Известно ли кому-либо о посещении вас *Вороновым* в санатории «Архангельское»?
Ответ: В день приезда * Воронова* в гостях у меня в санатории «Архангельское» находились моя жена Наталья Владимировна, мой брат Петр Юдин и медицинская сестра института им. Склифосовского Мария Голикова, с которой я сожительствовал ряд лет.
Как только доложили о приезде * Воронова*, мои гости удалились, но, как впоследствии рассказывала Голикова, в дверях она лицом к лицу столкнулась с * Вороновым*.
Вопрос: После приезда к вам *Воронова* в «Архангельское» вы ещё с ним встречались?
Ответ: Да.
Вопрос: Когда и где?
Ответ:_В конце 1942 года я посетил *Воронова* на его подмосковной даче.
Вопрос: По собственной инициативе?
Ответ: Нет, по приглашению *Воронова*.
Вопрос: Вы твердо помните, что посетили *Воронова* на его даче?
Ответ: Посещение дачи * Воронова* мне хорошо запомнилось, тем более что поездка туда и обратно отняла свыше трех часов.
Вопрос: Где, по какому шоссе, в каком удалении от Москвы расположена дача *Воронова*?
Ответ: Дело происходило в начале зимы. За мной была прислана автомашина от *Воронова*. Вспоминаю, что это был автомобиль заграничной марки, но какой именно, я не рассмотрел.
Мы выехали по Можайскому шоссе, миновали два патрульных поста с временными шлагбаумами, которые без остановки открывались, так как с правой стороны кабины шофёра по нажиму кнопки автоматически опускался освещенный электричеством пропуск, что, как помню, меня очень забавляло. Документы у нас не проверяли.
Проехав по Можайскому шоссе километров 25-30, шофёр замедлил ход и сделал поворот вправо от шоссе. Затем мы ехали довольно долго, сделали ещё несколько поворотов и проследовали по аллее, насколько я мог в темноте разобрать, берёзовой или тополёвой, так как виделись деревья со светлыми стволами. Мы подъехали к невысокому забору, и по сигналу автомашины нас пропустили в ворота.
Вопрос: Как долго вы ехали к даче ^Воронова*?
Ответ: Свыше часа.
Вопрос: Какой внешний вид имеет дача *Воронова*?
Ответ: Из Москвы мы отправились под вечер и ехали с ограниченным светом вследствие затемнения, связанного с военным временем, поэтому внешнего вида дачи я не рассмотрел. Помню, однако, что дача состоит из двух этажей.
Я вошел в дачу с торцевого заднего входа и после маленьких сеней и передней очутился в прямом коридоре, где разделся и прошёл в комнату, имеющую вид столовой или гостиной, с полукруглой или гранёной противоположной стеной. Дача была деревянная, внутри оштукатуренная.
В комнате меня встретила женщина средних лет, оказавшаяся женой *Воронова*. Она назвала своё имя и отчество: Любовь Михайловна. Я познакомился с ней, но виделся единственный раз лишь на даче у * Воронова*. Мы присели у стола и обменялись малозначительными фразами. Вскоре вошёл *Воронов*, и вместе с ним, миновав коридор, я зашёл в маленькую комнату, налево, не помню только, на первом или втором этаже. В комнате стояли диван или тахта, два стула и маленький столик.
Вопрос: Какой разговор имел место у вас с *Вороновым* на его даче?
Ответ: Я осведомился, как *Воронов* себя чувствует, на что он ответил: хорошо. О его болезни мы не распространялись, так как на эту тему всё было давно переговорено.
Воспользовавшись удобным моментом, я стал расспрашивать *Воронова* о положении дел под Сталинградом, зная, что *Воронов* руководит операциями по окружению немецкой группировки Паулюса.
Будучи осведомлён, что в окружении находилось целых 22 немецких дивизии, я спросил у *Воронова*, насколько прочно замкнута эта группировка. *Воронов* ответил, что окружение солидное, немцам вырваться не удастся, и добавил, что для уничтожения немецкой группировки от стянул артиллерию даже из-под Москвы, причём первое время намерен обстреливать войска противника через Волгу.
В эту встречу у меня с *Вороновым* состоялся разговор против советского правительства, о чём я уже дал подробные показания на допросе 4 января этого года. *Воронов*, находясь со мной один на один, мне прямо заявил, что есть военные, которые недовольны существующими в стране политическими порядками. По окончании войны, - закончил *Воронов*, - наши люди войдут в правительство и добьются изменения политического курса в стране.
Я попытался продолжить заинтересовавший меня разговор, но *Воронов* уклонился от этого. Вскоре мы попрощались, и на той же автомашине, предоставленной в моё распоряжение *Вороновым*, я вернулся в Москву.
Вопрос: В последующем вы встречались с *Вороновым*?
Ответ: Несколько раз я посетил * Воронова* на службе.
Вопрос: Когда?
Ответ: В первой половине 1943 года и дважды - в 1944 году.
Вопрос: Где именно вы бывали по месту службы *Воронова*?
Ответ: В штабе командующего артиллерией Красной Армии, на Солянке, в Москве.
Вопрос: При поездке к *Воронову* на службу вас кто-либо сопровождал?
Ответ: Всегда сопровождала меня Голикова. Я ездил обычно на собственном автомобиле, которым управлял сам, без шофёра. Голикова оставалась в автомашине, караулила её и в зимнее время прогревала мотор.
Вопрос: Что вы можете показать о порядке допуска в штаб командующего артиллерией Красной Армии?
Ответ: После въезда через главные ворота знаменитого Казаковского здания, со стороны Солянки метров за 120 дорогу преграждал временный шлагбаум. За ним находилось бюро пропусков. Здесь я всегда останавливал автомашину, в которой оставалась Голикова.
По воинским документам я получал заранее заказанный мне по договоренности с * Вороновым* или его адъютантом пропуск и следовал по аллее до центрального внутреннего двора, после чего, огибая вправо и делая полную четверть окружности, направлялся к главному входу в здание, где работал * Воронов*. У входа дважды проверяли пропуск, после чего, поднявшись ступеньки на две, я шёл вправо по коридору и заходил с левой стороны в приёмную. Помню в приёмной большое окно на правой стороне и диван, расположенный против обитого шторами тамбура, ведущего в кабинет к *Воронову*.
Вопрос: Опишите служебный кабинет *Воронова*.
Ответ: Миновав тамбур, я попадал в большой кабинет *Воронова*, прямоугольной формы, в котором все окна были расположены с правой стороны, а на левой стороне не имелось ни одного окна. В глубине комнаты находился письменный стол с придвинутым к нему другим столом гораздо больших размеров со стульями, расположенными с обеих его сторон. На столе у * Воронова* мне запомнились кустарные поделки, представлявшие миниатюрные артиллерийские снаряды. Вспоминаю, что вдоль задней стены, ближе к левому углу от входа, была расположена привлекавшая к себе внимание репродукция с какой-то старинной пушки.