В марте 1647 года, в отсутствие Хмельницкого, подстароста с сотней отъявленных головорезов врывается на хутор, разоряет его, семью Богдана выгоняет, сына (вероятнее всего, Тимоша), осмелившегося защищать близких, избивает до полусмерти. Предлогом для нападения послужило намерение выселить войскового писаря с будто бы незаконно захваченного Субботова. Все строения были разрушены, с тока взято 400 стогов хлеба, мельницы и всё хозяйство были сожжены. Вместе с награбленным добром налетчик прихватил с собой и красавицу-польку, а спустя несколько дней принуждением или посулами обвенчался с ней по обряду римско-католической церкви.
Во время нападения, как свидетельствуют историки Микола Аркас, Иван Крипякевич и Микола Костомаров, мученической смертью от побоев умер 10-летний сын Богдана, будто бы сказавший грабителю грубые слова. В исторической повести Оксаны Иваненко «Богдан Хмельницкий» написано, что десятилетний защитник хутора сказал:«Ты здесь не хозяин! Это хутор моего отца Богдана Хмельницкого, а ты прихвостень Конецпольского. Ты грабитель и вор!».
Но сам Богдан в письме, датированном мартом 1648 года, не вспоминает о смерти сына, а только примечает, что того «едва живым оставлено».
За справедливостью Хмельницкий обратился в суд – ему было отказано. Подался в Варшаву, а следом за ним - Чаплинский. Оба противника оказались перед сенаторами. Ко всем своим обидам потерпевший добавил и похищение девушки, которую назвал своей женой. Король Владислав тоже ничем не помог. Напомнил лишь о сабле как средстве для самозащиты.
Разозленный Хмельницкий поселился в Чигирине, поближе к врагу и …Чаплинской, хотя опасность постоянно подстерегала его. За обиженного Богдана заступился его кум, полковник Кречковский, и сама Чаплинская. Хмельницкий с умилением вспоминает об этом, и это единственное восхваление женщины из его уст: «Если бы не эта доброжелательная и жалостливая Эсфирь, не миновать бы мне мести от рук жестокого тирана, ее супруга». Наверное, несмотря на брак с подстаростой, она была неравнодушна к Богдану, а, может быть, преклонялась перед энергией человека, который не согнулся под ударами судьбы.
Донос начальству есаула Романа Пешты о тайных встречах опального сотника с запорожцами ускоряет события. Хмельницкого сажают под арест, а семью выгоняют из города. Друзья помогают ему выбраться из темницы. Темной ночью декабря 1647 года по совету Чаплинской он вместе с сыном Тимошем отправился на Низ, в Запорожье. Здесь в казачьем лагере на острове Буцком он клянется отомстить врагам, освободить Украину от владычества шляхты.
Жовтоводский разгром, Корсуньская победа, Пилява - вот триумфальное шествие бывшего сотника, затем войскового писаря. Он становится правителем большого, но и разоренного края. В победном шествии он, окрыленный успехом, останавливается у крепостных стен Замостья. Осенью 1648 года вновь вступает во владение Субботовым.
Когда началась освободительная война, Богдан с разрешения патриарха Паисия женился на Елене Чаплинской, а по настоящему Матроне. Как конкретно с церковной точки зрения была разрешена эта проблема – неизвестно. Но вся Украина знала, что гетман обвенчался с замужней женщиной.
Но шляхтянка оказалась недостойной Богдана, поддерживала контакты с польской шляхтой, разбазаривала его добро. Пустая, легкомысленная красотка, соблазнительница, наказана за супружескую измену Тимошем. Случилось это на рубеже апреля-мая 1651 года. Супруга изменила и обокрала его с каким-то часовщиком, который жил в Чигирине в гетманском дворце.
По приказу отца следствие вел Тимош Хмельницкий. Приговор был суровым: виновных присудили к смертной казни на виселице. Весной 1651 года Матрону повесили. Так окончилась жизнь«жалосливой к невинно страждущим Эсфирь». Современник событий шляхтич Ерлич указывает, что эта женщина была скопидомка, пьянчужка, развратница и соблазнительница («да, такая! такая я!» – как она сама о себе как-то принародно орала в истерике), приняла смерть «сам-семь», то есть вместе с ней были повешены еще шесть человек, а это дает основание предполагать, что здесь было нечто более значительное, нежели простая любовная история. Скорее всего, дело было связано со шпионажем или с подготовкой террористического акта против гетмана.
Кое-что в этом трагическом событии, случившемся в чигиринском дворце, проясняет запись допроса казака Мартина и письмо шляхтича Кжицкого от 14 июня 1651 года. Из них следует, что казацкая служба безопасности перехватила письма личного врага Богдана Хмельницкого Данилы Чаплинского к жене гетмана, которую в свое время чигиринский подстароста насилием принудил к браку. В перехваченных письмах Чаплинский советовал бывшей супруге закопать гетманские клады, а самого Богдана отравить.
Суровый сын Богдана Тимош приказал пытать мачеху огнем, после чего было найдено немало припрятанных бочонков с золотыми червонцами. Предательство было очевидным, а смерть предательницы – неизбежной.
Казнь этой негодной женщины, которую Богдан, несмотря ни на что, все же любил, была для него потрясением. Сообщение о казни поступило в обоз под Берестечком. Хмельницкого охватило жестокое отчаяние и печаль. Эта история, возможно, как полагают, стала одной из причин поражения под Берестечком.
1651 год был едва ли не самым неудачным для гетмана: семейная трагедия, потеря лучших друзей, намерение казаков после Берестечка отнять булаву… Но уже осенью гетман вновь сочетается браком – с Ганной Золотаренко, или просто Пилипихой, бездетной вдовой не первой молодости. Женщиной она была серьезной и скромной, судя по всему, более развитой, нежели ее предшественницы. При ней стало больше порядка при гетманском дворе: меньше кутерьмы, пьянства и разгула. Гетман угощался большей частью у соратников или в одиночестве, без свидетелей. Стареющий Богдан относился к супруге с уважением, прислушивался к ее советам. Она была женщина достойная, хорошая хозяйка, пользовалась уважением в окружении гетмана – отмечали очевидцы.
Два ее брата – Иван и Василий из скромных сотников вскоре становятся полковниками: первый – Корсунским, второй – Нежинским. Богдан на какое-то время стал мягче, спокойнее. Поступив беспощадно с первой мачехой, успокоился и Тимош. Юрия отдали в науку в Киев.
Когда тяжелая болезнь свалила Богдана, Ганна стала терпеливой, заботливой сиделкой. И последний взгляд его был обращен к ней – умной и преданной жене. А для нее с его смертью жизнь утратила краски. Умерла Ганна в 1667 году монахиней Печерского монастыря под именем Анастасии. И в монастыре она держалась скромно, но с достоинством, очищая душу в истовых молениях.
Вадим Кулиниченко
ПИСЬМО НИКОЛАЮ II
Мне не хочется умереть, не сказав Вам того, что я думаю о Вашей теперешней деятельности и том, какою она могла бы быть и какое благо она могла бы принести миллионам людей и Вам, и какое зло она может принести людям и Вам, если будете продолжать в том же направлении, в каком идёте теперь. Самодержавие есть форма правления отжившая, могущая соответствовать требованиям народа где-нибудь в Центральной Африке, но не требованиям русского народа, который всё больше и больше просвещается общим всему миру просвещением. И поэтому поддерживать эту форму правления и связанное с ним православие можно только, как это делается теперь, посредством всякого рода насилия, усиления «охранки», казней, ссылок, религиозных гонений, запрещением книг и газет, извращением воспитания и вообще всякого рода дурных и жестких дел.
И таковы были до сих пор дела вашего царствования, начиная с возбудившего общее негодование всего русского общества ответа тверской депутации, где Вы самые законные желания людей назвали «бессмысленными мечтаниями». Все Ваши распоряжения о Финляндии, о китайских захватах (захват Порт-Артура), Ваш проект Гаагской конференции – сопровождаются усилением войск, ослаблением самоуправления на местах и усилением административного произвола. Ваша поддержка гонений за Веру, Ваше согласие на утверждение винной монополии, т.е. торговлю правительством яда, отравляющего народ. И наконец, Ваше упорство в удержании телесного наказания, позорящего русский народ, возвращение его к прежнему пережитому состоянию. Мерами насилия можно угнетать народ, но не управлять им.