Постепенно за много лет он для меня раскрылся и как бывший глава внешней разведки. Меня поразило, что никто не говорил о Шебаршине плохо. Все отзывались о нем очень уважительно, и к нему не липло никакой гря-зи, а ведь после 1991 года, после 1993-го был большой соблазн навесить на бывшую советскую разведку всяких собак. Бакатиных и гордиевских презирали и ненавидели, а Шебаршина уважали, как уважают всякого, кто не предал.
В своих мемуарах Леонид Владимирович много писал о 90-х годах. Понятно, что у него была возможность влиться в новую жизнь, остаться работать в органах, ему, как блестящему профессионалу, предлагали остаться, были готовы видеть на разных позициях. Но, будучи человеком приниципиальным, он сказал тогда, что страну у него украли, она распалась, а служить чужой стране он не собирается. Это его высказывание вошло в историю и много раз публично повторялось. И это ему потом припомнили.
Евгению Альбац, написавшую что-то вроде некролога, впечатлила “его раздолбанная Волга”. Жил Шебаршин достойно, но скромно, без излишеств, в лихие годы капиталов не сколотил - жил другими интересами. В то же время категорически нельзя сказать, что с наступлением новой реальности он потерялся - консультировал многие коммерческие структуры, входил в совет директоров некоторых предприятий (не тех, которые торгуют воздухом, а тех, что занимались реальным производством и держались на плаву). Активно консультировал различные организации по внешней политике, по странам Востока.
Он всегда был востребован, он всегда был занят, и никогда такого не было, чтобы он сидел на пенсии и ощущал себя потерянным и ненужным. Несмотря на то, что дело его жизни осталось для него в прошлом, его очень ценили. Помню, с каким придыханием и пиететом говорили о нем мидовцы - не козыревы и кунадзе, а настоящие дипломаты, помню, как говорил о нем другой дипломат и востоковед с большой буквы - Виктор Посувалюк, тоже, к сожалению, уже покойный...
Последний раз мы виделись с Шебаршиным на дне рождения комсомола 29 октября 2010 года. Шебаршин каждый год стремился не пропустить этот праздник, 29 октября всегда было для него значимой датой. Уже 75-летний, он был центром внимания, притягивал к себе, был постоянно окружен людьми. К нему нельзя было подойти иначе, чем, раздвигая всех локтями.
Я, к сожалению, ничего не знала о его здоровье. Он производил впечатление вполне здорового человека, думаю, что он никого не обременял подробностями, ни детей, ни внуков. Так и ушел, не захотев быть никому обузой. Есть и конспирологические версии его ухода, но, зная его витальность, понимаешь, что с наступившей после инсульта слепотой жить ему было бы крайне тяжело.
Я жалею, что нам не удавалось общаться чаще. Только теперь понимаешь, сколько вопросов можно было бы ему задать... Леонид Владимирович любил рассказывать афганские истории - о стране, в которой провел несколько лет. Он поддерживал отношения с афганской диаспорой в Москве - самой бесправной и несправедливо игнорируемой, всегда стремился помочь афганцам. Помнится, обещал меня познакомить с Людмилой Шапошниковой - тем, кто интересуется Индией, Южной Азией, это имя многое скажет. Но в жизненной суматохе как-то всё закрутилось, завертелось, и знакомство так и не состоялось - кто же думал, что Шебаршина скоро не станет?..
Дарья Митина, первый секретарь ЦК РКСМ
ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ: СПАСТИ СТРАНУ МОЖЕТ ТОЛЬКО РЕВОЛЮЦИЯ
- Гейдар Джахидович, в России возможны теракты, подобные тому, что устроил “тулузский стрелок”?
– Возможны. Почему бы и нет. Они, по-моему, и имели место.
- Но в России шахидов готовит террористическое подполье. А Мухаммед Мера, по версии французских властей, был одиночкой.
– Мера был идеологически мотивирован и ориентирован на то, чтобы его действия приобрели символический характер. В России подготовка таких операций, как правило, является следствием очень сложных противостояний внутри российских силовых структур, властных и олигархических группировок, потому что вооруженная борьба на Кавказе является частью общеполитического кризиса в стране. В силу определенных причин молодежь уходит в лес, но организованное использование этой молодежи идет на уровне политического кризиса и противоборства между различными группировками внутри самого режима. Это продолжение того конфликта элит, который вылился и в виде массовых демонстраций.
Такого рода акции проводятся при обязательной системной поддержке изнутри. Понятно, что “Норд-Ост” не мог быть осуществлен без вовлеченности в это представителей силовых структур. Напомню, что после окончания операции неустановленная группа, которая была с Мовсаром Бараевым и его спутниками, избежала гибели и исчезла. Непонятно, кто это был. Не исключено, что это были их кураторы из силовых структур.
Мухаммед Мера был, скорее всего, действительно одиночкой. Но, с другой стороны, есть любопытная информация о том, что имелось по крайней мере два Мухаммеда Мера. Тот, который якобы был в Афганистане и проходил подготовку в каких-то лагерях, выглядел совершенно иначе. Это был толстый человек, покрытый татуировками и шрамами. К тому же те люди из талибов, которые с ним имели дело, говорят, что ничего не знают о французском направлении, таких задач никогда не ставилось. Налицо попытка объединить две разные фигуры в одну. Возможно, что спецслужбы Франции тоже в этом плане небезгрешны и имеют отношение к подготовке этой операции.
Многие кивают на приближение перевыборов Саркози и на то, что эта операция значительно подняла рейтинг нынешнего президента Франции. Хотя, честно говоря, я не понимаю, каким образом это могло произойти. Но человеческая психология – столь сложная вещь, что акция Мухаммеда Мера каким-то образом подействовала на предвыборную кампанию Саркози. По крайней мере, так считает ряд экспертов.
- Взрывы домов в 1999 году в Москве тоже были спровоцированы спецслужбами?
– По этому поводу, по-моему, вопросов уже вообще никаких не осталось.
- Почему все-таки большинство террористов в мире – мусульмане?
– Потому что ислам является объектом давления, демонизации. И ситуация в районах распространения ислама на территории России создает предпосылки для того, чтобы люди переходили к вооруженному сопротивлению. В частности, в северокавказских республиках бытовыми являются беспредел силовиков, оскорбления в адрес верующих, которые не имеют поначалу никаких агрессивных задач, провокация их на то, чтобы они переходили к вооруженному сопротивлению. Это даже в таких относительно спокойных республиках, как Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия. Что касается Дагестана, то там фактически давно уже идет гражданская война, пока что в вялотекущей форме.
- Как исправить эту ситуацию, не отделяя Кавказ от России?
– Надо принципиально поменять политику, перейти от политики шельмования Кавказа к переводу его в формат равноправного региона. С одной стороны, деньги, идущие на Кавказ, разворовываются правящими кланами, не доходя до населения и оставляя его в депрессивном состоянии. С другой стороны – постоянные толки о том, что Россия кормит Кавказ. Но Россия кормит на самом деле не Кавказ, а кавказскую часть федеральной элиты. То есть истеблишмент, который только условно называется Кавказом, а на самом деле прекрасно укоренен в пределах Садового кольца. Все кавказские руководители являются частью московской бюрократической грибницы.
Нужно иметь волю, во-первых, к полной смене элит, отказу от силовой политики в отношении молодежного ислама. При этом придется нанести серьезный удар по силовикам, которые ловят звездочки на раскручивании бесконечного маховика взаимной агрессии. Придется вообще поменять политику силовых структур. Наверное, и лобби силовых структур при власти, и очень многие властные группы, которые ловят рыбку в мутной воде, используя нагнетание на Кавказе в качестве аргумента, будут этому противостоять.