Ефрейтор Яков Зобин, призванный в 1942 году на службу в Ленинграда, был одним из 12 уникальных незрячих солдат, оборонявших город на Неве во время блокады. Эта удивительная история началась в конце 1941 года, когда вокруг Ленинграда сжалось вражеское кольцо. Советским войскам удалось не пустить противника в город, однако Ленинград подвергался постоянным авианалётам и артиллерийским ударам. Чтобы спасти город от бомбёжек, силам ПВО требовалось предотвратить внезапное появление противника. Но как это сделать?
Современных радаров в армии было недостаточно, первые образцы уже появились, но обеспечить оборону Ленинграда ещё не могли.
На исходе 1941 года в Ленинград поступили так называемые звукоулавливатели. Приборы эти состояли из системы труб различного размера, которые позволяли услышать гул приближающихся самолётов противника на большом удалении.
Но главным в этой системе был всё-таки человек, а не прибор. Звукоулавливатель мог быть по-настоящему эффективен только тогда, когда с ним работал человек с отличным слухом. Причём не просто отличным, а уникальным.
Изначально со звукоулавливателями работали обычные бойцы, но результаты не слишком радовали командование.
И однажды в штабе ПВО Ленинграда кто-то из офицеров, вспомнив рассказ писателя Короленко «Слепой музыкант», предложил:
– А давайте попробуем в качестве «слухачей» слепых! У них же слух особенный!
Большинство отнеслось к идее скептически, но в условиях блокады нельзя было пренебрегать никакими возможностями. На эксперимент было дано добро.
О том, что при утрате одного из органов чувств человеческий организм способен «компенсировать» утрату за счёт остальных, учёным известно давно, поэтому идея военных была вполне логичной. Весь вопрос заключался в том, насколько слух слепого мог помочь для решения чисто военной задачи.
К тому времени в Ленинграде оставалось около 300 незрячих. Остальных успели эвакуировать — в блокадном городе остались только те, кто добровольно отказался его покидать.
Незрячие Ленинграда не были иждивенцами. Они трудились на заводах, выступали с концертами в госпиталях, то есть по мере сил помогали бороться с врагом.
Поэтому, когда ПВО города объявило набор незрячих добровольцев для службы «слухачами», заявления подали практически все слепые, которые на тот момент находились в Ленинграде.
Однако военные провели строжайший «отбор» кандидатов. Для начала отказали женщинам, потом провели тщательное медицинское обследование. Будущий «слухач» должен был иметь очень хороший слух и достаточно крепкое здоровье, чтобы переносить предстоящие многочасовые нагрузки.
Так были отобраны 30 кандидатов, из которых затем выбрали 20 наиболее способных. Эти два десятка незрячих были отправлены на обучение. Ведь мало просто услышать звук, надо чётко его идентифицировать, определить, на каком удалении от города находятся вражеские самолёты…
В действующую армию в 1942 году были определены 12 лучших незрячих «слухачей». Одним из первых и стал Яков Зобин, которому исполнилось 28 лет.
В расчёт звукоулавливателя входили два бойца: зрячий и слепой. Первый медленно поворачивал трубы аппарата в разные стороны, а второй должен был слушать и услышать врага.
Результат превзошёл все ожидания. И без того отличных слух незрячих бойцов во время службы на звукоулавливателе стал стремительно развиваться в нужном направлении.
Через несколько месяцев Яков Зобин и его товарищи не просто обнаруживали приближающиеся самолёты противника, но на слух определяли их тип, высоту, на которой они летели, и расстояние до них.
Благодаря незрячим бойцам-«слухачам», бомбардировщики противника обнаруживали за несколько десятков километров от города, и к их «визиту» силы ПВО подходили в боевой готовности.
В результате, наткнувшись на плотный заградительный огонь, вражеские бомбовозы часто ретировались, неся потери.
Служба «слухачей» была очень тяжёлой. Их и без того изматывающие дежурства нередко проходили в условиях артобстрела, и, несмотря на канонаду, они должны были услышать летящие на Ленинград бомбардировщики.
И они их слышали.
Вклад незрячих солдат в оборону Ленинграда неоценим. Десятки тысяч горожан уцелели благодаря тому, что авиация противника обнаруживалась на дальних подступах к городу.
Ефрейтор Яков Зобин оставался в рядах ПВО Ленинграда до самого конца войны, был удостоен наград, в том числе той самой медали «За боевые заслуги», о которой говорилось вначале.
Сейчас некоторые пишут, что о незрячих героях обороны Ленинграда после войны поспешили забыть. Это неверно, просто отдать должное всем героям Великой Отечественной страна, лежащая в руинах, не могла.
Её нужно было восстанавливать, чем и занялись в том числе и вчерашние незрячие солдаты.
Якова Львовича Зобина не стало в 1973 году. Он, одним из первых вставший на боевое дежурство в Ленинграде, был последним из оставшихся в живых незрячих защитников Ленинграда.
Пусть их нет с нами, но память остаётся. Память, которую хранит несломленный и не склонившийся перед врагом город на Неве.
Андрей Сидорчик
«ЕСТЬ ЛИ СОВЕСТЬ У ЭТОГО ГОРБАЧЁВА?»
В апреле 2012 г. на телеканале ARD состоялась премьера 89-минутного документального фильма об Э. Хонеккере. Фильм сопровождается воспоминаниями последней жены Хонеккера - Маргот, впервые согласившейся дать интервью немецким журналистам. Премьера вызвала довольно неоднозначную реакцию в немецком обществе. Часть историков поспешили обвинить супругу Хонеккера в преднамеренной лжи и идеализации ГДР.
В начале августа того же года была издана книга Лотара Херцога, бывшего охранника и стюарда Э. Хонеккера “Honecker privat. Ein Personenschutzer berichtet”. В ней Л. Херцог рассказывает о повседневной жизни генсека СЕПГ, его кулинарных предпочтениях, привычках и увлечениях. До этого Л. Херцог уже был участником ряда документальных фильмов о жизни политической элиты ГДР.
В том же августе была переиздана книга немецкого журналиста Томаса Кунце “Staatschef A.D. Die letzten Jahre des Erich Honecker”, повествующая о последних годах жизни опального политика.
Начало своего рода “памятным мероприятиям” было положено еще в феврале, когда на полках книжных магазинов Германии появился сборник последних дневниковых записей Э. Хонеккера, написанных им в период его пребывания в тюрьме “Моабит” в 1992 г.: Erich Honecker “Letzte Aufzeichnungen. Fur Margot”. После долгих раздумий Маргот Хонеккер дала согласие на публикацию ранее неизвестных записок Э. Хонеккера. С отрывками из этой книги мы и предлагаем познакомить читателей.
Из предисловия Маргот Хонеккер: Эрих был глубоко убежден, что и в Германии снова возникнут общественные силы, которые добьются появления иных социальных отношений. Несмотря на свою неизлечимую болезнь, он до конца жизни отстаивал свою веру в это.
29 июля 1992 г.
На горизонте появился Берлин. Город в свете заходящего солнца. Мне видна телевизионная башня, за которую так сражался Вальтер. Я до сих пор рад, что тогда помогал ему в этом. Ему пришлось отстаивать свое решение. Правда, большинство было все же на его стороне.
Так это выглядело при “диктатуре”-демократии, которая была социалистической.
Башня все еще стоит на берлинской земле. Как я слышал, еще будет решаться вопрос о ее собственнике. Да... Пожалуй, об этом мы никогда и не могли подумать. Я тоже не знаю, кому она принадлежит. Раньше она принадлежала народу.
Посадка в Тегеле была мягкой. Прием подобающий. Мне представился руководитель группы по обеспечению безопасности. У него все под контролем. <...>
Затем начинается поездка на “Мерседесе” в “Моабит”. На краю дороги стоят люди, я вижу транспаранты, красные флаги, слышу дружественные и неприятельские выкрики. Приветливых слов все же больше. На Турмштассе большой прием, восклицания наших берлинцев. Ворота открываются — и мы во дворе тюремной больницы.