- Получается, – говорят в кооперативе, – что мы выполняем функции государства: обеспечиваем рабочими местами, завозим дрова, производим продукты питания - и остаемся наедине со своими проблемами. Не будет работы – люди возьмутся за бутылку.
Сейчас население в Ручьях в основном непьющее. О таких государственных людях нужно говорить, прославлять. Делать их принципы государственной идеологией. Но пока они не в почете.
Поселок Ручьи выживает благодаря своему кооперативу и его руководителю Сергею Конькову. У нас в стране издавна в цене была община, всем миром брались за дело, помогали друг другу. Может, это и есть те организационные структуры, которые способны поддержать сельское хозяйство в нынешний трудный период. У нас же реформаторы стремятся разъединить людей, сделать их беззащитными одиночками. Так легче народом командовать, его перестраивать. Начал процедуру такого разобщения ещё царский министр Столыпин, через сто лет его идею подхватила наша элита. Пра-вительство стало даже вручать ордена его имени особо отличившимся единороссам. Воп-реки этим новомодным тенденциям наши люди по своей природе не индивидуалисты, а коллективисты. Им нужны собрания, общие решения. Народ сейчас лишили права голоса, публичного подбора лидеров, организаторов. Лишили не только голоса, но и права быть личностью, вот и вся наша демократия. Социальные службы узнают мнение народа по важным проблемам с помощью опросов, перехватывая случайных людей на улице, на трамвайных остановках.
Власть пытается сейчас решить проблему моногородов, различных поселков, в которых находится по единственному градообразующему предприятию. Одним из выходов из этого тупика, избавление от безработицы и банкротства предприятий стали бы, по моему мнению, выборы доброй части депутатов в местные законодательные собрания непосредственно от трудовых коллективов этих градообразующих предприятий. Коллектив должен бороться за свое выживание на этом уровне, а не доверять свою судьбу чиновникам от партии власти.
Спасая животноводство, в Бийском районе Алтайского края стали восстанавливать совхозы, колхозы. Коллективное стадо растет, а частное уменьшается. Для одиночек это занятие становится нерентабельным: чтобы прокормить корову, нужно 60 центнеров сена на зиму, а это 12 тысяч рублей.
В девяти коллективных хозяйствах Бийского района около 40 тысяч единиц крупного рогатого скота, 10 тысяч из этого стада дойные коровы. Примерно, по 14 литров молока ежедневно от коровы, по полтора литра получается на каждого жителя большого промышленного района в день. Это как бы и не колхозы, а бийские родники.
Нельзя ломать все через колено, как у нас сейчас делается, а нужно помогать людям, учиться жить в гармонии с природой и духом народа. Чтобы человек не становился рабом у залетного авантюриста, а сам, вместе с соседями, друзьями становился хозяином жизни. Работал для себя, на пользу деревни, маленького городка, для своей маленькой Родины. От такого созидательного и свободного труда будет рождаться не только хлеб, но и песня. К сожалению, у нашей власти на этот счет совсем другое мнение. Если довериться простым людям, то куда тогда деть чрезмерно расплодившихся диких капиталистов с их захватническим интеллектом, а они теперь основа нынешней системы, пишут для нас свои законы.
Альберт СПЕРАНСКИЙ, председатель Совета общероссийской общественной организации «Рабочие инициативы»
ИСТОРИЯ
“ПЕРЕДАЙТЕ ВСЕМ ТОВАРИЩАМ, ЧТО Я ПОГИБ ЗА СВОЙ КЛАСС”
Это история 1 Мая, дня всеобщей стачки за 8-часовой рабочий день, за то, чтобы рабочий не был тягловой скотиной под кнутом капитала, а имел время думать и учиться. Это день всеобщей стачки, оплаченной кровью забастовщиков, расстрелянных 3 мая у завода Мак-Кормика, кровью демонстрантов, расстрелянных 4 мая на митинге протеста, оплаченной гибелью на виселице героев рабочего класса, его лучших борцов Парсонса, Шписа, Фишера и Энгеля, гибелью покончившего с собой перед казнью Луиса Линга, пожелавшего и в смерти быть свободным от буржуазного государства. Это история того, как день рабочей борьбы и классовой непримиримости был превращен сперва социал-демократией, а затем СССРовским государством в праздник, в безвредный и безобидный для буржуазии день чинных шествий под предводительством партийных и профсоюзных боссов. Эта история представляет собой один из ярких примеров того, как организации и традиции рабочего класса интегрировались, использовались и извращались буржуазией, лишаясь своего взрывного революционного содержания.
Но пусть рабочие, копошащиеся 1 Мая в огородах, приходящие на безвредные для буржуазии митинги или попросту пьянствующие в этот день знают, что даже такая ничтожная подачка буржуазии, как этот нерабочий день в начале мая, был добыт борьбой рабочего класса и смертью его героев. Пусть они узнают историю того, как рабочие не стали покорно терпеть гнет капитала, а бесстрашно поднялись на борьбу, узнают и задумаются, как снова начать борьбу и добиться в ней победы. Пусть они узнают о героях, кто отдал жизнь не за “родину”, лживое царство буржуазии, а за освобождение угнетенных, о героях, которые не были сверхчеловеками или спасителями, сошедшими с небес, а такими же рабочими, как и другие, наборщиком, плотником, пивоваром и кто смело встал за освобождение рабочего класса от власти капитала, не дрогнул перед всей мощью буржуазного государства и бесстрашно пошел на смерть, кто погиб за свой класс.
Мы не патриоты нации и государства, так как нация и государство это организации эксплуататоров для подчинения, подавления, ограбления эксплуатируемых. Мы презираем национальную гордость грабительскими подвигами князьков и имперских генералов, вашингтонов и бисмарков. Мы знаем, что всегда и везде, слепыми подвигами в защиту национального государства, кровью и жертвами, принесенными на его алтарь, трудящиеся только крепили свои собственные цепи. К героям национальных войн мы испытываем либо классовую ненависть, либо глубокую жалость. Ненависть к эксплуататорам, храбро защищавшим свои власть и богатство, и жалость к эксплуатируемым, кто лучшие человеческие качества, самопожертвование и энтузиазм отдал не свержению власти господ, а ее упрочению, кто геройски погиб не за свое, а за чужое дело, кто гибелью своей содействовал укреплению и прославлению государства, господ и эксплуататоров.
Мы борцы своего класса, класса, производящего все блага на земле, класса, которому предстоит спасти род людской от гибели, неизбежной, если сохранится власть капитала, класса, победа которого станет возмездием за поражения всех угнетенных всей людской истории. Мы, революционные рабочие, доведем до победы борьбу против эксплуатации и гнета, которую вели неимущие и угнетенные на протяжении всей истории человечества, истории грабежа и насилия, рабства и унижений.
У разных классов разные традиции. Одна традиция это традиция эксплуататоров, правителей и грабителей, традиция национальной гордости разбойничьими подвигами захватнических войн. Но есть вторая традиция, традиция борьбы угнетенных и эксплуатируемых, традиция классовой борьбы и классовой солидарности.
Об этой традиции угнетенных редко пишут книги и еще реже пишут правду, в ее духе не снимают фильмов и телепередач. В черные времена реакции о ней может забыть даже подавляющее большинство угнетенных. Но она есть всегда, даже когда в суровую долгую зиму контрреволюции завалена толстым слоем снега. Земля совершит свой оборот, за зимой придет весна, снова поднимется на борьбу рабочий класс, выйдут новые поколения революционеров, и уроки старых боев окажутся снова востребованными. Зазвучат навеки замолкшие, как казалось буржуазии, голоса и призывы, и память о мучениках и героях нашего класса прозвучит, как приказ довести до конца их дело.
Традиция классовой борьбы и классовой солидарности, хоть и засыпанная до поры до времени толстым слоем копоти и грязи, существует у рабочих всех уголков планеты в том числе и у американских. Буржуазные идеологи многих государств рисуют американского рабочего как зажиточного, эгоистичного и патриотичного мелкого буржуа. Но такая картинка весьма далека от истины.