“Это уже стало общей практикой так называемых управляющих компаний, когда расходы самой управляющей компании она старается перевесить на граждан, проживающих в том или ином доме, через систему общих расходов. Там одна лампочка висит где-нибудь в подъезде, несчастная, но оказывается, что она потребляет больше электроэнергии, чем весь дом” (о росте тарифов ЖКХ).
“Должен вам сказать, что мне не стыдно за моих друзей. И, скажем, события в Крыму - они так же, как, уверен, очень многие граждане России, узнали об этом с экранов телевизора, но встречали со слезами на глазах в прямом смысле этого слова. Если их за это наказывают, то тогда их есть за что наказать” (о санкциях против Тимченко и Ротенбергов).
“Как бы я ни любил армию, но должен признать, что сельское хозяйство всегда было важнее, чем пушки, потому что без этого вообще никуда” (о хлебе).
“Мне кажется, нужно, безусловно, стремиться к тому, чтобы нам создавать Европу от Лиссабона до Владивостока. Если мы это сделаем, у нас есть шанс в будущем мире занять достойное место. Если мы пойдем по другому пути, если мы будем разделять Европу, европейские ценности и европейские народы, будем заниматься сепаратизмом в широком смысле этого слова, то мы все будем малозначимыми, неинтересными игроками и никакого влияния на мировое развитие, даже на свое собственное, оказать не сможем” (о пути Европы).
“Вы знаете, сегодняшний генсек НАТО господин Расмуссен когда-то был премьер-министром Дании. Он меня попросил о встрече, она не была запланирована, я согласился, мы встретились, поговорили. Он, оказывается, взял с собой диктофон, тайно записал наш разговор, а потом опубликовал в прессе. Я не мог поверить своим ушам и глазам. Чушь какая-то, понимаете? Он объяснил это так, что записал этот разговор для истории. Но если записывать для истории - я польщен, конечно, но надо было хотя бы предупредить или хотя бы спросить разрешения опубликовать эти переговоры. Какое доверие может возникнуть после таких инцидентов?” (о доверии к НАТО).
“Такого массового масштаба, бесконтрольного масштаба мы, конечно, себе не позволяем. Надеемся, я очень надеюсь, никогда не позволим. Да и технических средств у нас таких и денег у нас таких нет, как в Соединенных Штатах. Но самое главное, что все-таки у нас специальные службы, слава богу, находятся под строгим контролем государства, общества, и их деятельность регламентирована законом” (об отсутствии слежки спецслужб за россиянами).
“В Крыму и в Сочи должны быть разные туристы, разные категории отдыхающих. В Крыму сегодня, имея в виду ту инфраструктуру, которая есть сегодня там, все-таки эта инфраструктура рассчитана на людей с небольшими доходами, и такие люди вряд ли могут себе позволить проживание в шикарных, замечательных гостиницах Сочи” (о разнице между крымскими и сочинскими туристами).
“ФИФА устами своего руководителя - господина Блаттера - уже ответила, что футбол и политика - это совершенно разные вещи, несовместимые, и ФИФА не намерена пересматривать свой календарь и места проведения чемпионатов мира, в том числе это касается и России” (о ЧМ-2018).
“Я думаю, что в нашем обществе она и не была такой уж очень широкой, просто казалось, что она такая могучая. Небольшая группа революционеров, и они бесконечно далеки от народа, как говорили классики. Но это важная составляющая нашего общества, важная” (о либеральной оппозиции).
“У хомяков хорошие зубы, у них нет гнилых зубов, они к доктору не ходят. Если плохие зубы - сразу вымирают все. Поэтому давайте не будем, обойдемся, может быть, без “зеленых человечков”, с одной стороны, с другой стороны - без “хомячков с гнилыми зубами”, как-то повысим культуру нашего общения и нашей дискуссии, это всем только пойдет на пользу” (о культуре общения).
“К губернаторам, надеюсь, это не относится, но даже это не вопрос, а мысли вслух: “Если вы публично, как в Китае, расстреляете хотя бы 350 крупных воров, тогда весь народ будет с вами”. У нас никогда за воровство не расстреливали, и вопрос не в тяжести наказания, вопрос в его неотвратимости. Вот мы к этому и будем стремиться. Но я специально его взял и прочитал, чтобы чиновники разных уровней видели настроение народа” (о народной нелюбви к мздоимцам).
“Железный занавес - это советское изобретение, это внутреннее событие, мы свою страну и свой народ, свое общество ни от кого закрывать не собираемся” (об открытости России).
“Катайтесь спокойно!” (о возможности крымчан не платить украинским банкам по автокредитам).
“Мне бы очень хотелось, чтобы со мной этого не случилось. Но, вы знаете, кроме межгосударственных отношений, есть еще какие-то личные. Не могу сказать, что у нас какие-то особые личные отношения сложились с президентом США. Но я думаю, что он порядочный человек и мужественный достаточно. И он бы, конечно, сделал это” (о его возможном спасении Бараком Обамой, если бы он тонул).
“Страна наша, как пылесос, втягивала в себя представителей различных этносов, наций, национальностей. Кстати говоря, на этой основе создан не только наш общий культурный код, но и исключительно мощный генетический код. И именно этот наш генный код почти наверняка является одним из наших главных конкурентных преимуществ в сегодняшнем мире” (о русском народе).
“Конечно, мы менее прагматичны, менее расчетливы, чем представители других народов, но зато мы пошире душой. Может быть, в этом отражается и величие нашей страны, ее необозримые размеры. Мы пощедрее душой” (еще о русском народе).
top.rbc.ru
ОДЕССА В ШОКЕ
Что Россия колеблется по украинскому вопросу, у нас в Одессе на Антимайдане видели все. Но чтобы она сделала такой смачный плевок в лицо всем русским! Люди среагировали соответственно – на очередной митинг Антимайдана пришло в несколько раз меньше народа – боятся. Шёпотом рассказывают, что в центре Черкасс поставили виселицу, но она пока ещё не используется.
Несколько стандартных ораторов одесского Антимайдана, все плоские россказни которых толпа уже знает наперед, дрожащим от страха голосом предостерегали с трибуны от «раскола» протестного движения, «провокаций», заклинали держаться в правовом поле. Рассказывали толпе о мудрости российской дипломатии, благодаря которой были достигнуты в Женеве эпохальные договорённости. В их числе вновь появился и Артём Давиденко, брат арестованного Антона – судя по всему, он достиг договорённости с СБУ, что его не будут арестовывать, а его брата не придушат в тюрьме, а взамен он будет сливать протест. И он вернулся из-за границы для этого.
Аплодисментов почти не было. Массового скандирования толпы вслед за ораторами, как раньше, не получилось. Их даже не освистывали, как в прошлое воскресенье – нынешняя ситуация настолько ясна и прозрачна для всех, даже самых тупых.
Молодёжь сидела на бордюрах клумбы в сторонке, чтобы не слушать на полной громкости весь несущийся с трибуны бред. Группы мужиков постарше, презрительно скривив губы, сплёвывая под ноги, тихо давали друг другу свои комментарии об ораторах, России, а также дипломатических работниках российского консульства в Одессе:
Никто в Одессе не может понять, чем занимаются у нас эти козлы. Разве что гоняют по городу на своих роскошных «тачках».
Кстати, ситуация с «женевским сговором» как две капли воды напоминает таковую двадцатилетней давности с Приднестровьем. Тогда к нам в Одессу хлынула лавина беженцев. Рассказывает Елена Варфоломеева, один из лидеров Интердвижения Молдавии: