Проиллюстрировать жизнь населения СССР в 1955 году я могу на примере своей семьи. Она состояла из 4-х человек. Отец, 50 лет, начальник отдела проектного института. Мать, 45 лет, инженер-геолог Ленметростроя. Сын, 18 лет, выпускник средней школы. Сын, 10 лет, школьник. Доход семьи состоял из трех частей: должностной оклад (2200 рублей у отца и 1400 рублей у мамы), ежеквартальная премия за выполнение плана, обычно 60% от оклада, и отдельно премия за сверхплановые работы. Получала ли такую премию мама, я не знаю, а отец получал ее примерно раз в год, и в 1955 году эта премия составила 6000 рублей. В другие годы она имела примерно ту же величину. Я помню, как отец, получив эту премию, раскладывал множество сторублевых купюр на обеденном столе в виде карточного пасьянса, а затем мы устраивали праздничный ужин. В среднем ежемесячный доход нашей семьи составлял 4800 рублей, или 1200 рублей на человека.
Из указанной суммы 550 рублей вычиталось на налоги, партийные и профсоюзные взносы. На питание уходило 800 рублей. 150 рублей тратилось на оплату жилья и коммунальные услуги (вода, отопление, электроэнергия, газ, телефон). 500 рублей расходовалось на одежду, обувь, транспорт, развлечения. Таким образом, регулярные ежемесячные расходы нашей семьи из 4 человек составляли 2000 рублей. Неизрасходованных денег оставалось 2800 рублей в месяц, или 33600 рублей (миллион современных рублей) в год.
Доходы нашей семьи были ближе к среднему уровню, чем к верхнему. Так, более высокие доходы были у работников частного сектора (артелей), которые составляли более 5% городского населения. Высокие зарплаты были у офицеров армии, МВД, МГБ. Например, обычный армейский лейтенант – командир взвода имел ежемесячный доход в размере 2600-3600 рублей в зависимости от места и специфики службы. При этом доходы военных не облагались налогом. Для иллюстрации доходов работников оборонной промышленности приведу лишь пример хорошо мне знакомой молодой семьи, работавшей в опытно-конструкторском бюро министерства авиационной промышленности. Муж, 25 лет, старший инженер с окладом 1400 рублей и ежемесячным доходом с учетом различных премий и командировочных 2500 рублей. Жена, 24 года, старший техник с окладом 900 рублей и ежемесячным доходом 1500 рублей. В целом ежемесячный доход семьи из двух человек составлял 4000 рублей. В год оставалось около 15 тысяч рублей неизрасходованных денег. Полагаю, что значительная часть городских семей имела возможность ежегодно откладывать 5-10 тысяч рублей (150-300 тысяч современных рублей).
Из дорогостоящих товаров следует выделить автомобили. Ассортимент автомобилей был невелик, но проблем с их приобретением не было. В Ленинграде в большом универмаге “Апраксин двор” находился автомобильный салон. Я помню, что в 1955 году там были выставлены для свободной продажи автомобили: «Москвич-400» за 9000 рублей (экономкласс), «Победа» за 16000 рублей (бизнескласс) и «ЗИМ» (впоследствии «Чайка») за 40000 рублей (представительский класс). Наших семейных сбережений было достаточно для приобретения любого из перечисленных выше автомобилей, включая «ЗИМ». А автомобиль «Москвич» вообще был доступен для большинства населения. Тем не менее, реального спроса на автомобили не было. В то время автомобили рассматривались как дорогостоящие игрушки, создающие массу проблем по содержанию и обслуживанию. У моего дяди был автомобиль «Москвич», на котором он всего несколько раз в год выезжал за город. Приобрел этот автомобиль дядя еще в 1949 году только потому, что во дворе своего дома в помещении бывших конюшен он мог обустроить гараж. Отцу на работе предлагали купить списанный американский «Виллис», военный внедорожник того времени, всего за 1500 рублей. Отец отказался от машины, так как держать ее было негде.
Для советских людей послевоенной поры было характерно стремление иметь как можно больший денежный запас. Они хорошо помнили, что в годы войны деньги могли спасти жизнь. В самый трудный период жизни блокадного Ленинграда функционировал рынок, где можно было купить или обменять на вещи любое продовольствие. В ленинградских записках моего отца, датированных декабрем 1941 года, указывались такие цены и вещевые эквиваленты на этом рынке: 1 кг муки = 500 рублей = валенки, 2 кг муки = каракулевая шуба, 3 кг муки = золотые часы. Однако похожая ситуация с продовольствием была не только в Ленинграде. Зимой 1941-1942 годов небольшие провинциальные города, где не было военной промышленности, вообще не снабжались продовольствием. Население этих городов выживало лишь за счет обмена бытовых товаров на продукты с жителями окрестных деревень. Моя мама в это время работала учителем младших классов в старинном русском городе Белозерск, на своей родине. Как впоследствии она рассказывала, к февралю 1942 года умерло от голода более половины ее учеников. Мы с мамой выжили только потому, что в нашем доме еще с дореволюционных времен было довольно много вещей, которые ценились на селе. Но бабушка моей мамы умерла от голода в феврале 1942 года, поскольку оставляла свою еду для внучки и четырехлетнего правнука. Единственное моё яркое воспоминание той поры – новогодний подарок от мамы. Это был кусок черного хлеба, слегка посыпанный сахарным песком, который мама называла пирожным. Настоящее пирожное я попробовал лишь в декабре 1947, когда неожиданно стал «богатеньким Буратино». В моей детской копилке оказалось более 20 рублей мелочи, а монеты сохранялись и после денежной реформы. Лишь с февраля 1944 года, когда после снятия блокады мы вернулись в Ленинград, я перестал испытывать непрерывное чувство голода. К середине 60-х годов сгладилась память об ужасах войны, в жизнь вступило новое поколение, не стремившееся откладывать деньги про запас, и автомашины, к тому времени подорожавшие в 3 раза, стали дефицитом, как и многие другие товары.
Назову некоторые цены в 1955 году: ржаной хлеб – 1 руб./кг, булка – 1,5 руб./0,5 кг, мясо – 12,5-18 руб./кг, живая рыба (карп) – 5 руб./кг, осетровая икра – 180 руб./кг, обед в столовой - 2-3 рубля, ужин в ресторане с вином на двоих – 25 руб., кожаные туфли – 150-250 руб., 3-скоростной велосипед Турист – 900 руб., мотоцикл ИЖ-49 с двигателем 350 куб. см – 2500 руб., билет в кино – 0,5–1 руб., билет в театр или на концерт - 3-10 руб.
В.А. ТОРГАШЕВ
(Продолжение следует)
ПОД ВИТЕБСКОМ
Вот один из эпизодов Великой Отечественной войны, рассказанный ветераном-артиллеристом Иваном Петровичем Зековым — командиром дивизиона 152-мм пушек-гаубиц 28-й Гвардейской краснознаменной пушечной артиллерийской бригады.
…Витебская наступательная операция, как составная часть операции «Багратион» готовилась в глубокой тайне, и командиры подразделений могли только догадываться, что скоро начнется большой «сабантуй».
Наша 28-я гвардейская бригада вошла в состав 43-й армии, которой командовал генерал А.П. Белобородов. 28-я бригада уже не раз показывала свое мастерство в контрбатарейной борьбе, поражении крупномасштабных целей в глубине обороны противника и уничтожении танков прямой наводкой.
Вообще-то орудия крупного и среднего калибра когда-то считалось нецелесообразным ставить на прямую наводку из-за громоздкости. Большую пушку на переднем крае враг сразу же обнаружит. Но война внесла свои коррективы.
На одном из участков под Витебском немцы поставили в специально отрытые окопы около 20 тяжелых танков. Это такая огромная огневая сила, что о наступлении здесь и думать было нельзя. Пробовали выковырнуть эти танки снарядами противотанковых пушек – не вышло. Болванки отскакивали от мощной брони башен, как горох от стенки. Посылали на них штурмовики Ил-2 – и тоже без успеха.
И тогда было принято решение выдвинуть на прямую наводку наши 152-мм пушки-гаубицы. Сперва произвели рекогносцировку местности, выбрали позиции для пушек на переднем крае, показали командирам орудий и наводчикам танки, которые предстоит уничтожить. На каждое орудие приходилось по два-три танка.
На вторую ночь огневые взвода откопали окопы под пушки и ровики для обслуги. Затем притащили орудия и поставили их на места. Чтобы заглушить рокот моторов и лязг гусениц тракторов организовали артиллерийско-минометный огонь по переднему краю фашистов. Стрельбу по торчащим из окопов башням танков должны были начать в восемь часов утра, но к рассвету вся местность оказалась затопленной густым неподвижным туманом. Только к 11 часам пелена тумана под жаркими лучами солнца и начавшимся ветерком стала рассеиваться. Ветер постепенно усилился и вымел последние клочья тумана из всех закоулков. До танков было 500-600 метров. Наводчики взяли на прицел один из назначенных им танков. С волнением ждали общую команду. Все очень волновались. Ведь видна только башня, так что цель невелика и, чтобы попасть, нужна идеальная точность. Не зря же и наводчиков подбирали самых опытных — настоящих снайперов.