В той же речи Вышинский привёл, в пику Шоукроссу, цитату из английского учебника по уголовному праву С. Гарриса “Принципы и практика уголовного права”, 1943 г., стр. 450: “Если подсудимый признаёт себя виновным, то не требуется никаких дальнейших доказательств или дальнейшего судебного разбирательства, и суд переходит к вынесению решения на основании “собственного признания” подсудимого”. Вышинский с сарказмом заметил, что “в английском праве до сих пор ещё в значительной степени сохранились следы формальной теории доказательств, которая стоит на том принципе, что сознание обвиняемого – царица доказательств”7..
Другим искажением образа прокурора СССР в либерально-космополитической публицистике-пропаганде было утверждение, что он якобы “всегда только послушно выполнял заказы НКВД”. В действительности Вышинский требовал от следователей не допускать “обвинительного уклона” и не передавать дела в суд без достаточных на то оснований:
“Качество следственного производства у нас недостаточно и не только в органах НКВД, но и в органах прокуратуры. Наши следственные материалы страдают тем, что мы называем в своем кругу “обвинительным уклоном”. Это тоже своего рода “честь мундира” – если уж попал, зацепили, потащили обвиняемого, нужно доказать во что бы то ни стало, что он виноват… Считается неловко прекратить дело за недоказанностью, как будто это компрометирует работу”8.
“Прокуратура потребовала из Донбасса все дела лиц, осужденных по производственным преступлениям в 1934, 1935, 1936 и 1937 гг., для их сплошной проверки. После просмотра этих дел в Москве прокуратурой Союза приговоры, вынесенные без достаточных оснований, будут опротестованы. В отношении лиц, осужденных по производственным делам без достаточных оснований, а также в отношении лиц, которые в последнее время показали себя честными и добросовестными работниками, будет возбужден вопрос о снятии с них судимости”9.
Впрочем, в 1960-1980-х гг. о Вышинском осуждающе отзывались не только либералы-космополиты, но и ортодоксальные партийные деятели. Например, член Политбюро и министр иностранных дел СССР А. Громыко говорил о нём: “Этот человек никогда не был предан нашей идее”. Однако какой идее были преданы они сами (тот же Громыко, предложивший на пост генсека КПСС Горбачева) показали события 1991-1993 гг., когда все главные обвинения – сговор с геополитическими противниками России ради захвата собственности и власти; планы расчленения страны, превращения её в сырьевой придаток Запада и т.д., – предъявлявшиеся Вышинским в 1937 году тогдашним троцкистам, оказались реализованными партийными функционерами нового поколения с помощью пятой колонны, которую американский посол в СССР в 1936-1938 гг. Дж. Дэвис после московских процессов считал ликвидированной10.
Н.В. ОВЧИННИКОВ
1 ”За этим последовала беспощадная, но, возможно, не бесполезная чистка военного и политического аппарата в России и ряд процессов в январе 1937 г., на которых Вышинский столь блестяще выступал в роли государственного обвинителя” (Черчилль У. “Вторая мировая война”, М., 1997 г., т.1, стр. 132-133).
2 ”He conducted the treason trial in a manner, that won my respect and admiration as lawyer” (Davies J. “Mission in Moscow”, 1941, p. 62).
3Крыленко Николай Васильевич (1885 - 1938 гг.). С 1904 г. член РСДРП (б). В 1905 г. член Петербургского Совета рабочих депутатов. В октябре 1917 г. один из организаторов Октябрьского вооруженного восстания. С 1918 г. председатель Верховного революционного трибунала, прокурор РСФСР. В 1931-19 37 гг. нарком юстиции. По своим убеждениям и семейным связям Крыленко был близок к троцкистам. Его первая жена – Е.Ф. Розмирович (Майш-Бош), председатель следственной комиссии Верховного трибунала ВЦИК; её сестра – гражданская жена одного из лидеров троцкистов Пятакова. Сестра самого Крыленко Елена была замужем за американским журналистом и переводчиком работ Троцкого Истмэном. В 1938 г. Н. Крыленко был расстрелян как враг народа.
4 Звягинцев А., Орлов Ю., “Прокуроры двух эпох”, М., 2001 г., стр. 203.
5 Вышинский А.Я. “Теория судебных доказательств”, М., 1941 г., стр. 177, 180.
Утверждение, фальшиво приписывавшееся либералами- космополитами Вышинскому, на самом деле принадлежало их единомышленнику, троцкисту Н. Крыленко, сказавшему на процессе “Промпартии”, где он был государственным обвинителем: “Лучшей уликой при всех обстоятельствах является всё же сознание подсудимых”.
6 Цит. по Вышинский А.Я. “Вопросы международного права и международной политики”, М., 1951 г., стр. 551.
7 Вышинский А.Я. “Вопросы международного права…”, стр. 551.
8 Из выступления А.Я. Вышинского на февральско- мартовском пленуме 1937 г.
9 Вышинский А.Я. “Что делает прокуратура в связи с решением СНК СССР и ЦК ВКП(б) о Донбассе”// “Правда”, 15 мая 1937 г.
10 Davies J. op. cit., p. 273.
ИСТОРИЯ
НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
Но какая Гитлеру разница, будет с нашей стороны повод для провокаций или нет? Если немцы хотят выставить нас агрессором, им ничего ни стоит самим устроить любую провокацию. Как они легко сделали на своей территории в немецком городе Гляйвиц, когда в 1939 году эсэсовская спецкоманда захватила немецкую радиостанцию, а нападавшими объявили поляков. И население Германии в это поверило.
Конечно, независимо от возможностей немцев в этом деле командованию РККА в любом случае не следовало облегчать им жизнь и самим давать такой повод. Соблюдать осторожность необходимо было в любом случае.
Да, немцы могли и наверняка хотели бы нечто подобное провернуть и против СССР. Но теперь Гитлеру с Геббельсом надо было убеждать не только родных немцев, безоглядно верящих фюреру. Теперь у них появилась огромная проблема – если такую провокацию проводить, то выполнять её следовало идеально, без сучка и задоринки, причем в крупном масштабе. Чтобы те силы на внешнеполитической арене, которым она предназначалась, поверили в неё на 100 процентов.
Дело в том, что к лету 41-го у СССР появился строгий и пристрастный защитник, которому уже нельзя было пустить пыль в глаза халтурой типа Гляйвица. Защитник, которому в своих коренных интересах непременно требовалось установить правду и который, образно говоря, нотариально обязан был засвидетельствовать подлинность или ложность акта советской агрессии против Германии. Как ни странно, этим защитником стал наш старый враг и главный союзник Германии по Тройственному пакту – милитаристская Япония.
Чтобы понять столь парадоксальный момент, необходимо уяснить особенности взаимоотношений Германии и Японии к июню 1941 года. Точнее - что сделал в лагере наших врагов заключенный 23 августа 1939 года советско-германский пакт о ненападении. Многим сейчас это трудно разглядеть из-за огромного объема грязи, вылитой на советскую сторону и лично Сталина по этому случаю. Эта злоба понятна – пакт испортил малину почти всем врагам СССР.
В сентябре 1938 г. в немецком городе Мюнхен состоялась знаменитая конференция с участием глав правительств Англии, Франции, Италии и Германии. Тогда в Мюнхене была решена участь Чехословакии, которую фактически отдали в руки Гитлера. Ее союзники – Франция и поддерживающая ее Англия, подталкивая Гитлера к агрессии против СССР, предали Чехословакию, и с их согласия Гитлер оккупировал часть чешской территории. Советский Союз и Чехословакия на конференцию допущены не были. С этого рокового момента большая война в Европе стала неизбежной.