Все нынешние картинки и рассказы про «оборотней в погонах» - лишь микроскопическая доля правды о мздоимстве и предательстве «охранных» служб. Да и как может быть иначе, если ты вдруг искоренишь зло, а начальство за ненадобностью и твою должность искоренит? Поневоле задумаешься...
История хранит немало свидетельств того, что подобная дилемма стояла перед соответствующими «структурами» ещё с незапамятных времён. И если хорошенько порыться в архивах, то на данную тему можно найти немало интересного.
И даже поучительного...
Пожалуй, с наибольшей наглядностью проявила себя эта закономерность в борьбе с конокрадством.
...8 августа 1862 года из Канцелярии Военного губернатора города Твери и Тверского гражданского губернатора графа Баранова в адрес Тверского Губернского по крестьянским делам Присутствия была направлена депеша такого содержания:
Господин Министр Внутренних Дел по поводу постоянно доходящих до Министерства жалоб на существование во многих губерниях в значительной степени конокрадства, и вследствие вредных последствий оного на быт сельского населения, признавая необходимым принять меры к прекращению этого преступного промысла, поручил мне, на истребование надлежащих, по означенному предмету, сведений, от местные Полиции и ближайших рассмотрений их, войти в сношение с Палатой Гос.имуществ и Губернского по крестьянским делам Присутствия и затем сообщить в Москву свои соображения.
Вследствие сего истребовав от городской и сельской Полиций сведений, сколько было по Губернии в последние 3 года случаев конокрадства, сколько украдено лошадей по скольким делам обнаружены конокрады, сколько найдено и возвращено по принадлежности украденных лошадей, и доставить сведения в Канцелярию. Я долгом считаю поставленную из оных данных ведомость препроводить в Губернское Присутствие и предлагаю, по рассмотрении оной, доставить мне заключение о том, какие Губернское Присутствие полагало бы с своей стороны полезным принять меры к прекращению конокрадства..
Свиты Его Величества Генерал-майор Баранов.
Доставленные вскоре в Канцелярию губернатора сведения выглядели, по нынешним понятиям, вполне безобидно:
За 1859 год было: случаев конокрадства - 92, всего украдено лошадей - 126, при этом было поймано конокрадов - 27, найдено и возвращено лошадей - 41.
В 1860 году соответствующие позиции выглядели так: 132; 172; 44; 62. В 1861 году - 105; 171; 34; 44.
Выполняя указания губернатора, Губернское по крестьянским делам Присутствие, в свою очередь, разослало по уездам свой циркуляр, в котором предлагало местным властям представить свои соображения по искоренению конокрадства.
Кто оперативно, а кто с изрядным опозданием, но все уезды таковые предложения представили. Большинство «соображений» сводилось, как нередко бывает и сегодня, к «усилению контроля» и «ужесточению ответственности». Как посягающих на чужое добро, так и тех, кто призван таковые посягательства пресекать...
Мировой съезд Тверского уезда в своём немногословном решении считал достаточным для искоренения зла подвергать уличённых в конокрадстве ссылкой в отдалённые губернии.
Ещё лаконичнее было письмо из Бежецка; что касается самого предмета обсуждения, то оно заняло в письме совсем немного места:
Воспретить цыганам разъезды по уездам, что и было бы строго выполняемо...
Остальные девять уездов Тверской губернии отнеслись к исполнению циркуляра более творчески.
Вот что содержалось, к примеру, в письме из Вышнего Волочка от уездного предводителя дворянства г-на Сназина-Тормосова:
...Конокрадство, как и другие похищения собственности владельцев, в настоящее время превратилось в ремесло единственно от несвоевременного преследования за виновными ... Земской Полицией, и лица успевшие в своём поступке и оставшиеся совершенно без наказания, не считают для себя воровство позором и преступлением... Так как сбыт краденых и некраденых лошадей производится большей частью на ярманках в известное время года, то лица, продающие лошадей, должны иметь от местных сельских и волостных или городских обществ удостоверения о принадлежности им лошадей с описанием примет, и купивший лошадь, для отвращения впоследствии каких-либо подозрений, должен взять и самое удостоверение от продающего ему лошадь, а чиновник Земской Полиции непременно должен наблюдать за исполнением сего...
Не обошел своим вниманием автор письма и ту социально-этническую группу, которую Бежецк предлагал лишить «права передвижения»:
Преимущественно продажей и обменом лошадей занимаются кочующие цыгане, которых причисляют к волости, редко в оной проживающие, а потому следует вменять через Полицию в обязанность вменить крестьянам и прочим сословиям не покупать от них так же без удостоверения...
И ещё:
Строго следить за тем, чтобы на землях, находящихся в пользовании или принадлежащих сельскому обществу, ни под каким видом не допускать останавливаться на пустошах, полях и в лесах цыган, нищих и прочих бродяг на том основании, что удобнейшим средством к скрытию конокрадства есть кочующие и жизнь промышляющие этим ремеслом, уже не говоря о том, что цыгане постоянно воруют сено, травят покосы, уводят скот, птицу и делают всевозможные буйства, которые им всегда сходят с рук от абщего питания к ним страха между крестьянами и от бездействия Земской Полиции...
Несколько иначе смотрит на проблему А. Толстой - предводитель Осташковского дворянства:
Принимая во внимание, что существующего в настоящее время судебно-полицейского управления недостаточно для прекращения конокрадства по причинам, в истолковании которых входить не считаем себя вправе, между тем положительно известно, что конокрадство в отдельных видах почти не существует, с проводимыми команды нередко состоят из целых селений; для более их удобного сбыта краденые лошади и избежания преследования со стороны владельцев, конокрадами учреждаются станции, преимущественно в крестьянских дворах, так что преследование или отымание украденных лошадей делается невозможно для владельца... На этом основании Мировой съезд предлагает: преследование конокрадства подчинить волостным и сельским управам, под личную ответственность должностных лиц и сельских обществ, в которых будут обнаружены конокрады или их притоны ..., а волостное и сельское начальство, сознав свою самостоятельность, не будет опасаться обнаружить конокрада и передать его в распоряжение Правительства. А как в крестьянах вкоренилось опасение, что пойманный конокрад и представленный судебно- полицейскому разбирательству, неминуемо возвратится в их общество для продолжения своего промысла, то полезно б было представить конокрада к судебному следователю и в острог и выслать в отдалённую губернию...
Как видим, большинство предложений не выходит за рамки рутинных фискально- бюрократических мер и требований. Правда, в отдельных письмах из уездов делаются попытки анализа сложившегося положения. К числу таковых можно отнести «Мнение» мирового посредника 1-го участка Старицкого уезда Б. Костылева, в котором, в частности, говорится:
...В уезде нашем кража лошадей производится: 1). С пастбищ лошадей. 2). С крестьянских дворов. 3). С рыночных площадей, постоялых дворов и от питейных домов.
Все эти кражи случаются большей частью от беспечности владельцев лошадей и содержателей постоялых и питейных домов и нередко с участием последних.
Крестьяне с ранней весны и до глубокой осени выгоняют своих лошадей на подножный корм как в продолжении дня, так и на ночь не сообща всем селением, а большей частью каждый хозяин отдельно и по разным местам; причём редкие из них посылают сторожа, а если которые и посылают, то преимущественно детей...
Дворы крестьян на ночь у многих не запираются, самые запоры устроены так, что при малом усилии легко откроются. При такой беспечности в осенние и зимние тёмные ночи легко красть лошадей...
Крестьяне, приезжая на рыночную площадь, нередко уходят в лавки или кабаки, оставляя своих лошадей, тоже и на постоялых дворах...
Исходя из таких наблюдений, А. Костылев предлагает: