А вот еще одно наследие прошлого - теперь разрешено выбрасывать в атмосферу пестицид гексахлоран по цене 68 рублей за 1 т. А по какому, собственно, праву, если этот пестицид был запрещен еще при Советской власти? Точно так же МПР разрешает сбрасывать в водоемы за деньги пестициды ДДТ (в СССР запрещен в 1970 году), токсафен (в 1991 году), атразин (в 1994 году), диазинон (в 1994 году), тирам (в 1994 году), фенитротион (в 1994 году), фентион (в 1994 году) и множество других, которые вообще не имеют права на жизнь в силу своей токсичности и запрещенности [2,8].
Людям, предпочитающим детективы с отравлениями, будет интересно узнать, что теперь разрешено сбрасывать в поверхностные и подземные воды любые цианиды, в том числе цианиды натрия и калия. И стоит это преступление немного - 5510 рублей за сброс в водоемы 1 т цианидов. После этого нас уже не удивит, что министр природы разрешил выброс в воздух не только синильной кислоты (цианистого водорода) по 205 руб./т, но и фосгена - по 683 руб./т. И дело даже не в том, что еще с первой мировой войны синильная кислота и фосген считались химоружием, а в том, что по Конвенции о запрещении химоружия эти ОВ подлежат строжайшему контролю, к тому же с участием международных наблюдателей. Летом 2001 года на складе химоружия в Плановом (Щучанский район Курганской обл.) под присмотром тех самых наблюдателей расстались с 10 т фосгена за очень большие деньги. А если следовать указаниям нашего министра природы, можно было бы просто выпустить тот фосген в воздух за 200 долларов [8].
После этих примеров (их можно приводить до бесконечности) остается задаться вопросом: а знает ли МПР, за что следует назначать платежи? Отвечаем: нет, не знает. МПР может знать только то, что ему сообщают предприятия-загрязнители. А проверить может не всегда. Потому что для этого надобно измерять выбросы и сбросы. И еще хоть чуточку разбираться в токсикологии. Тем более было бы очень большим оптимизмом предполагать, что органы МПР способны объективно составить картину химических выбросов и сбросов по стране.
И последнее. Когда наше МПР бездумно разрешает сбрасывать в воздух токсичные вещества, незримо возникает предположение, что эти вещества будто бы растворяются и улетают. Ответ таков. Во-первых, медь и мышьяк никуда не улетают, а ложатся прямо на улицы как городов, которые уже упоминались (Свирск и Кировград, Пласт и Карабаш), так и сотен других городов, которые тоже несложно назвать. Во-вторых, степень влияния выбросов на окружающую среду зависит не только от их количества, но и от высоты трубы, тогда как чиновник из органов МПР полагает, что вредные химические вещества рассеиваются до того, как они принесут вред людям и природе. Чтобы чиновники не очень заблуждались, приведем хрестоматийный пример. Это только в мечтах хлор, который наше МПР разрешает выбрасывать в атмосферу за 2-3 доллара за 1 т, улетает ввысь. В жизни всё не так просто. Например, 22 апреля 1915 года, в день, который принято считать началом химических войн, 168 т хлора из окопов одной воюющей стороны не улетели ввысь, а перелетели на позиции другой воюющей стороны, чем нанесли там немалый урон [8]. Может быть, стоит всем нам, а официальным экологам - в особенности, помнить о токсикологии, метеорологии, интересах живых людей и о... здравом смысле?
Десятилетия браконьерского хозяйничанья промышленности в России привели к новому, не называемому вслух, но реально существующему явлению - химическим “заболеваниям” городов. Фактически против городов и поселков страны была развязана необъявленная химическая война с использованием многочисленных средств - органической спецхимии, суперэкотоксикантов, иных токсикантов, пестицидов, токсичных металлов, углеводородов, окислов (азота, серы, углерода). Если ограничиться органической спецхимией (другие “средства” войны известны обществу лучше), то это производства ОВ, взрывчатки, жидких и твердых ракетных топлив, хлорных и фосфорных пестицидов, другой хлорной и вообще галоидной (бромной, фторной, иодной) продукции, присадок к топливам, например, тетраэтилсвинца и т.п. Спецхимия не только принесла серьезные химические шрамы большим и малым городам России, но и удачно прячется за более известными выбросами иных, тоже химических производств - обычной (менее секретной) химической промышленности, металлургии, энергетики, нефте- и коксохимии, целлюлозно-бумажной промышленности и т.д.
Итак, уже давно ясно, что ни одна новая технология не должна реализовываться за счет здоровья и жизни человека и природы, хотя наше государство никогда не ставило задачу именно так. Что касается уже существующих браконьерских технологий, то они должны быть последовательно выдавлены из нашей практики, лучше всего при жизни существующего поколения людей.
Таким образом, ближние цели очевидны. Это в первую очередь осознание обществом и формулирование самого понятия химической безопасности, конкретизация выбрасываемых реальных химических загрязнений и создание реестра их источников. Соответственно, создание в стране жесткого законодательства об обеспечении химической безопасности (в отношении радиационной наши депутаты более активны). Суть его в принципиальном отказе от выпуска продукции за счет здоровья и жизни человека и природы.
Законодательство неизбежно побудит общество к целенаправленному химическому и медицинскому мониторингу с тем, чтобы мы, вся обожжённая химией Россия, увидели себя, как в зеркале. Осознав это, общество, безусловно, начнет решать вопросы коренной модернизации промышленности, возмещения и преодоления ущерба от уже состоявшегося “химического нападения” на жизнь биосферы.
А дальняя цель - это нулевой вариант, то есть состояние, когда промышленность, энергетика, транспорт, сельское хозяйство, армия, функционируют вообще без химических выбросов. И это не идеал, а единственно приемлемая цель общества. На Западе она уже осознана и широко реализуется.
Химическая безопасность - центральный элемент устойчивого развития любого современного общества. Когда-нибудь это поймут не только экологи-общественники.
Л.А. Федоров,
д.х.н., президент Союза “За химическую безопасность”, координатор Программы МСоЭС “Химические загрязнения и химическая безопасность”
Литература:
1. Федоров Л.А. Необъявленная химическая война в России: политика против экологии. М.: Центр экологической политики России, 1995. 304 с.
2. Федоров Л.А. Диоксины как экологическая опасность: ретроспектива и перспективы. М.: Наука, 1993. 267 с.
3. Федоров Л.А. и Яблоков А.В. Пестициды - токсический удар по биосфере и человеку. М.: Центр экологической политики России, 1999. 462 с.
4. Федоров Л.А. Этюд о стойких органических загрязнителях // АВЭ-инфо. 1999. №6 (42). 12 апреля; Зеленый мир. 2005. № 1-2. С. 22-23.
5. Голоденко В.И., Кляцкий Ю.Ю., Широкова В.И., Морозова Н.В., Балюлин В.И., Фитин А.Ф. Специфика заболеваний химической этиологии. Проблемы выявления, идентификации, диагностики и лечения. В сб. конференции “Медико-биологическая и экстремальная педиатрия”, 25-27 октября 2000 года. М., 2000. С. 11-22.
6. Уткин В.А., Некрасова С.В., Щипачева Г.Н. Аналитическое послесловие к отчету о смертности детей до двух лет по Курганской области за 1989-1991 гг. // В сб. “Материалы XXV научно-практической конференции врачей, посвященной 50-летию Курганской области”. 28-29 декабря 1992 года. Курган, 1992. С. 155-163.
7. Экология городов. Специальный информационный сборник. Москва: ТОО “ВЭЛ”, 1995. 144 с.; Богачкова Б.И. Отчет по теме: “Заболеваемость детского населения в г.Чапаевске и зависимость ее от некоторых факторов окружающей среды”. М., 1995. 91 с.