Да, с одной стороны, советско-японский пакт не следует переоценивать. В Японии имелась сильная партия сторонников агрессии против СССР, и они в этом случае проиграли сторонникам “южного направления” японской экспансии, как говорится, по очкам. Но если в войне с Германией Советский Союз будет разгромлен, то, без сомнений, японцы немедленно этим воспользуются и отхватят у гибнущего СССР Приморье с Восточной Сибирью. И не только японцы – в этом случае поживились бы все соседи – и Турция, и Британская империя, и даже Иран с Афганистаном. Правда, всё это при одном условии – если б Германия разбила СССР. А вот тут уже всё зависело только от Советского Союза, а не от желаний японцев.
Но нельзя пакт и недооценивать! Он, в значительной мере являвшийся следствием советско-германского пакта, имел важнейшее значение и сам по себе. Факты говорят, что советское руководство придавало ему огромное значение, считало жизнеспособным и сделало на него реальную ставку (замечу - нисколько здесь не ошибившись). Подтверждением этому являются два совершенно уникальных события.
Небывалый случай – после подписания договора Сталин с Молотовым лично отправились на вокзал проводить отбывающего на родину японского министра Мацуока. Ни до, ни после этого никакого другого министра они так не провожали. Уникальный факт, но вовсе не самый важный.
Главное – что этот договор сразу отразился на плане стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР, и парадокс, что этого до сих пор никто не заметил. Более того, этого не только не заметили, но вот уже полтора десятилетия определенная категория историков придает ему прямо противоположное значение. Я имею в виду широко известные «Соображения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками», датируемые 15 мая 1941 года. Именно этот план стал прямым следствием советско-японского договора о нейтралитете.
Мы не будем здесь рассматривать, был ли он закончен и утвержден в установленном порядке. Это неважно; главное, что он активно разрабатывался по приказу политического руководства и отражал его взгляды на военно-политическую обстановку.
Почему этот документ ныне стал «пресловутым»? Из-за двух фраз, которые, если бездумно рассматривать их сами по себе, вне смысла документа, при желании можно трактовать двояко и на этой основе приписать СССР некие агрессивные намерения, выставив его патологическим агрессором. Собственно, эти фразы и заслонили нашим историкам смысл этого документа.
А ведь после Тройственного пакта это второй серьёзнейший документ, который неопровержимо доказывает, что СССР не собирался наносить “упреждающий” удар по Германии. Надо было только спокойно и внимательно прочитать его, начиная с названия, до конца, да видимо те фразы, вызвав радостную истерику одних (и растерянность других), помешали это сделать. Давайте спокойно рассмотрим эти особенности.
В основных чертах это традиционный документ, по большей части повторяющий предыдущие планы действий против Германии на случай войны с нею – октябрьский 1940-го и мартовский 1941 года.
Однако «Соображения от 15 мая» содержат и резкие отличия от предыдущего плана, разработанного всего на пару месяцев раньше. Начнем с тех двух пресловутых фраз, якобы свидетельствующих об агрессивных намерениях СССР по отношению к Германии:
“Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развёртывании и нанести внезапный удар.
Чтобы предотвратить это [и разгромить немецкую армию], считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск” (там же, с.216.).
Выше мы уже отмечали, что в плане 1940 года Генштабом прямо закладывался срок в две-три недели между тем, как немцы закончат свое сосредоточение, и моментом, когда Красная Армия сможет начать наступление в общем направлении на Краков. В это время немцы будут владеть стратегической инициативой и, разумеется, наступать. А чем может закончиться немецкое наступление, ясно показали кампании в Польше и Франции. В новом плане и пытались устранить этот органический недостаток предыдущего – не отдавать немцам стратегическую инициативу, ликвидируя опасный зазор в две-три недели между окончанием сосредоточения германской и советской армий. Для этого предполагалось следующее:
“…чтобы обеспечить выполнение изложенного выше замысла, необходимо заблаговременно провести следующие мероприятия, без которых невозможно нанесение внезапного удара по противнику как с воздуха, так и на земле:
1. Произвести скрытое отмобилизование войск под видом учебных сборов запаса.
2. Под видом выхода в лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточить все армии резерва Главного Командования.
3. Скрыто сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдаленных округов и теперь же начать развертывать авиационный тыл” (там же, с.219.).
Ликвидация «форы» противнику в 15-20 дней – это и есть смысл тех двух положений.
Но главное в этом плане отнюдь не это. Принципиальное отличие нового плана от предыдущих состоит в том, что не только полностью исключались активные наступательные действия против Японии, но война с нею вообще не предполагалась! Собственно, это видно даже из одного названия документа – «Соображения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками», хотя в предыдущих четко называлось – для войны «на западе и востоке».
В связи с этим уже никому не предписывалось громить первый эшелон японцев и занимать Северную Манчжурию. Поэтому в плане резко, на треть, сократили наряд сил РККА для Дальнего Востока и Забайкалья. Если раньше для них предназначалось не менее 40 соединений, то сейчас против Японии оставалось всего 27 дивизий. Сокращение ровно на треть!
Но это еще не все. Резко менялся на оборонительный сам характер дальневосточной группировки Красной Армии. В сравнении с предыдущим, мартовским планом радикально урезали наряд авиации – с 54 до 33 авиаполков. Но еще более впечатляющим было сокращение количества ударных бронетанковых соединений, которые решали успех наступления. Число танковых и моторизованных дивизий уменьшилось с 13-ти до 4-х - более чем в три раза! (Там же, с.217.)
Это значит, что теперь СССР рассчитывал полностью избежать войны с Японией, в связи с чем, разумеется, отпадала и необходимость быстрого разгрома первого эшелона японской армии в первом периоде военных действий. А оставшиеся 27 соединений – обычный противовес Квантунской армии и гарантия безопасности советского Дальнего Востока на всякий непредвиденный случай.
Таким образом, главная особенность «Соображений от 15 мая» состояла в следующем: при начале войны с Германией руководство Советского Союза не предполагало войну с Японией. Но если бы СССР собирался первым напасть на Германию, то в условиях Тройственного пакта такое было невозможно в принципе!
Г.Н. СПАСЬКОВ
(Продолжение следует)
ИТАР-ТАСС
ГОТОВЯТ ПАКТ О НЕНАПАДЕНИИ
США и Россия расширяют сотрудничество по обеспечению безопасности и предотвращению инцидентов в киберпространстве. Готовится к подписанию двустороннее соглашение по этой проблеме. “В ближайшие несколько месяцев об этом будет окончательно объявлено”, - сообщил специальный помощник президента США и координатор Белого дома по вопросам кибербезопасности Майкл Дэниел.