- вступление России в ВТО и ужесточающаяся конкуренция на российском рынке - основном для сбыта продукции белорусских предприятий;
- стремительный рост огромного внешнего долга Белоруссии, уже в разы превышающего золотовалютные резервы республики.
Приватизация наиболее лакомых кусков белорусской промышленности, уже ведущаяся под контролем МВФ - единственный способ расплатиться с тем же МВФ. Оно и понятно. На нынешней изношенной, как правило, серьезно не обновлявшейся с советских времен промышленной базе расплатиться с долгами без приватизации невозможно. Тем более без иностранных инвестиций в промышленную сферу, большая часть производственных предприятий которой - никому и даром не нужные в таком качестве банкроты. Причем Белоруссии необходимы именно прямые иностранные инвестиции, за которыми стоит потенциальный рост экспорта и приток валюты, а не кредитные иностранные инвестиции, пусть и миллиардные (вроде китайских), но в долгосрочном плане не приносящие валюты в республику.
Поскольку экспортно-ориентированное производство делают невыгодным (с какой целью и кто - немного ниже), инвестиции идут не в промышленные предприятия, а в торговлю, строительство, сектор услуг. То есть в сферы, инвестирование в которые влечет не приток экспорта и валюты, а ее отток и рост импорта (иностранных продуктов питания, техники, стройматериалов и т.д.).
Как бы президент не ратовал за импортозамещение, Белоруссия является одним из аутсайдеров по привлечению прямых иностранных инвестиций среди государств Центральной и Восточной Европы. Представители банковских кругов РБ прямо заявляют, что “инвестиционная привлекательность Белоруссии находится на уровне африканских стран”. Серьезных инвесторов от прямого инвестирования в белорусскую промышленность отпугивают:
- отсутствие благоприятного бизнес-климата, современных технологий, развитой инфраструктуры, ресурсной базы и высокопрофессиональных кадров;
- неконкурентоспособная продукция, устаревшее оборудование и большая налоговая нагрузка;
- на порядок большая, чем у соседей, концентрация в бюджете внутреннего валового продукта;
- изначально определяемые инвестору жесткие рамки и условия покупки пакета акций;
- часто изменяющиеся нормы хозяйствования (только корректирующих инструкций, указов, постановлений и т.п. принимается в год около 500);
- специфический менталитет чиновников, нежелание ничего в принципе менять и низкое качество госменеджмента, благодаря которым, как точно подметил белорусский эксперт Сергей Шиптенко, “государство не может провести дебюрократизацию и необходимые системные реформы. Затратный, контрпродуктивный механизм, выжав остатки из советского наследства (износ основных фондов достиг 90%), принялся за иностранные кредиты, но все равно не может ни удовлетворить свои гигантские потребности, ни реформироваться и умерить их. По сути, мы имеем дело с диктатурой трутней в улье: на каждую медоносную пчелу приходится 3 трутня - уж и пчелиный мёд съеден, и сахар из подкормки пасечника, но какие варианты, собственно, у трутней? Нектар собирать? Разбиться о стену улья?”.
Представляющие госменеджмент чиновники, доводя до критического состояния вверенные им предприятия, готовя к приватизации их за бесценок, а затем перепродаже, ориентированы на номенклатурную приватизацию, позволяющую конвертировать политическую власть в экономическую прибыль. Это вынуждены признавать даже люди из ближайшего окружения А. Лукашенко. Более того, помощник президентаС. Ткачев на страницах печатного органа президентской администрации еще несколько лет назад (27.08.2009) прямо заявил: “Наши большие чиновники просто настроены на проведение массовой приватизации... Бзик этот коснулся уже многих... Установка наделить каждого гражданина частью государственной собственности является иезуитской даже с моральной точки зрения. Ведь люди, провозглашающие этот тезис, прекрасно понимают, что эта затея ими придумана для того, чтобы прибрать к рукам то, что принадлежит обществу”.
О том, что белорусская приватизация носит не только номенклатурный, но и непрозрачный характер, свидетельствует следующее:
- отсутствие механизмов влияния на принятие ключевых решений со стороны общественности;
- то, что ею реально занимается не пойми кто - сразу несколько госорганов, местные органы власти в лице облисполкомов и почти все концерны;
- грубое игнорирование норм о проведении обязательных конкурсов и сделок, содержащихся в законодательстве о приватизации (сделки в 2000-е гг. оформлялись прямыми указами президента, граждане узнавали о них постфактум, порой из статистики платежного баланса Нацбанка РБ);