Несколько слов о А.А. Рухадзе. Слухи о том, что его отовсюду выгнали, не соответствуют действительности. Авторитет в науке появляется не в результате криков, вздохов и ахов, извергаемых ее противниками и поклонниками. Увы, там давно царствует прагматизм, который сводит ценность ученого к двум параметрам. Во-первых, если вы, решая какую-то задачу, уперлись лбом в стену, то существует метод выхода из этого состояния. Вы должны кратко сформулировать задачу, обострить ее противоречие и... выйти в коридор. По нему иногда ходят люди, которые способны кое-что подсказать. Разумеется, никто за тебя твою задачу решать не будет, но свежая идея не помешает. Чем быстрее ты изложишь задачу и ее противоречие, тем больше останется времени на получение идеи в процессе совместного движения по коридору. Вам повезет, если мимо будет проходить Рухадзе. Его КПД один из самых высоких. Конечно, он может и послать вас «к Ландау», но в любом случае рисковать следует. Кстати, своих туда посылают гораздо чаще, чем чужих. И это опять-таки не этическая норма, а давняя привычка. В старину за чужих можно было схлопотать выговор по партийной линии с формулировкой «за неправильное отношение к критике». При общении со своими всегда работала формулировка «творческое воспитание молодежи», а потому за своих выговоров не давали.
Тем не менее дыма без огня не бывает, и здесь проявляется второй критерий ценности учёного. Заходила тут к Рухадзе безносая баба в черном балахоне и с косой. Перед этим она заходила к нему лет двадцать тому назад, но в тот раз сил и шарма у него было ещё много. Он втюхал ей краткую лекцию об основах физики плазмы, пообещал бросить курить и предложил зайти попозже. Безносая - баба капризная, но если вы сдержали свое обещание по поводу курения, то она ведет себя вполне прилично и даже вежливо.
- Пойдем, Анри, - сказала она на этот раз задушевно, - я познакомлю тебя со своим лучшим другом Инсультом, а затем введу в высший свет. Тэтчер, Рейган, ваш Горбачёв...
- Да ну их к Ландау, - отвечал Анри, - бездельники они, доминошники, а у меня статья в энциклопедию залежалась. А это и деньги, и моральные обязательства.
- О чём статья-то? - заглотнула наживку Безносая.
На этот раз ему пришлось постараться. Втюхал он ей кинетическое уравнение Власова, да с магнитным полем, да со всеми неустойчивостями, которые там возникают, и ещё много чего. И хотя Безносая была абсолютно пустоголова, но кое-что поняла, а то, что не поняла, пообещала к следующему разу сформулировать в виде вопросов.
Теперь о необходимости получать высшее образование. Это во времена Ленина учиться было необходимо и допустимо не только в вузе, но и на своем рабочем месте, поскольку материальные отношения между людьми в условиях социализма складывались пропорционально их вкладу в общее дело. При капитализме ведущим законом является всеобщий обман, а трудовой вклад - это желательное, но необязательное дополнение. Вот почему процесс обучения при капитализме необходим, но рабочее место является местом приложения шулерских приемов, а не местом обучения. Разумеется, разные вузы дают разные знания и разные шулерские навыки. Разумеется, девочка из статьи Мухина права, многие из этих знаний бесполезны. Однако безоговорочно становиться на её позицию нельзя. Без каких-то фундаментальных знаний молодой человек в условиях капитализма станет объектом шулерства и никогда не реализует ни свои трудовые, ни шулерские способности.
Да, существуют вузы, где готовят физиков и математиков, а не шулеров. Завидовать их студентам не следует, потому что нагрузки там повышенные, а зарплаты по окончании пониженные. При этом выпускники этих вузов отбираются по жесточайшему конкурсу, учатся в условиях повышенных нагрузок и погибают, если являются плохими учёными. Нет, их гибель не связана напрямую с перегрузками. Просто они обязаны непрерывно воспринимать самих себя как объект исследования. Так, если нормальным людям для восстановления рабочей формы после хорошей выпивки необходимы сутки, то этим надо двое суток. Если этот срок не выдержать, то Безносая знакомит их с Инсультом или Инфарктом, а далее в лучшем случае они попадают в общество номенклатурных доминошников. Но это не утрата рассудка, это следствие его отсутствия и некоторой мании величия. Ну не хочется им верить, что они хуже простых людей и должны ограничиться после пьянки перерывом в двое суток, а не в сутки. Вот почему плохих ученых мало. Они отсеиваются еще на студенческой скамье и в начале научной карьеры. Вот почему людей, умеющих, как Рухадзе, ладить с Безносой, высоко ценят в научном сообществе.
Однако не будем далее вникать в тонкости фундаментальной науки, а перейдем к другой задаче, то есть рассмотрим общие философские вопросы и затем вопросы науки прикладной и разработки технологий… А то уж слишком просто всё у нас получилось и никакого познавательного навара нет. Только поводы для базарной дискуссии. А в этом вопросе конкурировать с телевизором никому, кроме Жириновского, не дано.
Ругать физиков-теоретиков и противопоставлять им трудяг-инженеров и экспериментаторов не следует, потому что такое деление - это не чья-то прихоть, а объективное следствие общественного разделения труда. Несколько веков назад не было ни физиков, ни химиков, ни биологов, все были философами. С тех пор количество знаний возросло и потребовалась специализация. Так что темы для дискуссии здесь тоже нет.
Сложнее разобраться с тем, кто прав, когда такой повод появится. Знать всё опять-таки может только Жириновский, а человек грамотный должен сначала уяснить, что такое «знать» и что есть истина. Сегодня, как и много лет назад, в этом вопросе существует два подхода: идеалистический и материалистический. Идеалистических теорий несколько, но на сегодня главной из них является теория «парадигмы», то есть истины, достигнутой в результате соглашения между представителями элитного разума. Поработайте слегка переключателем каналов вашего телевизора и вы их увидите.
Две группы от одного до пяти бугаев в каждой спорят о том, правильно ли мочился и мычал Ельцин. Одни бугаи утверждают, что он был безусловно прав, а другие согласны с ними, но с оговорками. Оказывается, мычать следует по ветру, в противном случае можно замочить штаны. На другом канале другие бугаи обсуждают, правильно ли нынешний тандем уничтожает науку, промышленность и армию. И опять одна группа признает безусловную верность взятого курса, а другая делает это с оговорками, обязывая участников назвать весь процесс диверсификацией.
И в том, и в другом случае бугаи ищут парадигму, которая затем будет навязана народу как абсолютная истина. К сожалению, значительная часть народа, испугавшись сопутствующих криков, проглатывает эту «дуру» и голосует соответствующим образом. Бояться криков не следует. Парадигма - это не карась, она вполне хорошо идет на истеричные вопли. Более того, уникальность России состоит в том, что для нахождения парадигмы здесь необязательно сколачивать две группы интеллектуальных бугаев. Достаточно взять одного Жириновского, поставить его на стул и заставить орать. Парадигма услышит, испугается и прибежит. Но вам слушать его и бугаев все равно не следует, даже если они орут, как павианы в период течки. Для формирования здравого взгляда на вещи следует анализировать практику хозяйственной и политической жизни.
В естественных науках преобладает материалистический подход, то есть истинным считается то теоретическое утверждение, которое подтверждается практикой, экспериментом. К сожалению, и здесь не всё так просто. Эксперимент подтверждает лишь ту истину, которая соответствует его условиям. При изменении условий можно допустить, что будет другой результат и другая истина. Именно здесь и нужна теория, которая объединит родственные явления и ограничит количество экспериментов, необходимых для проверки истины. В этом одно из главных, но не единственное назначение теории. В другом случае теория может выступать как источник новой идеи, которую необходимо проверить экспериментально.
Как бы то ни было, теория и эксперимент взаимосвязаны и жить друг без друга не могут. Если между ними возникает разрыв и вперед вырывается теория, то она объективно превращается в сухое умствование. «Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет». Если же вперед вырывается эксперимент и он берет на себя объяснение всего явления, то исследование упирается в тупой эмпиризм. Оптимальное соотношение между теорией и экспериментом в каждой науке своё, но в любом случае они обязаны взаимодействовать, иначе в отрасли наступит тупик. Именно в этом и состоит одна из проблем современной российской науки. Эксперимент и его деньги отдали на растерзание малограмотным «эффективным менеджерам», а профессиональные учёные от безденежья вынуждены заниматься в основном теорией. При этом «эффективные менеджеры» ещё и упражняются в казуистике, определяя, как правильно оценивать научный результат.