Наверное, некоторых военных читателей удивят рассуждения автора о состоянии и численности Пограничных войск перед войной. Например, В.И. Городинский озабоченно размышляет: «Нет убедительного объяснения тем мерам по усилению погранвойск, которые выходят за рамки оборонительных». Тут либо генерал слабо знает предвоенную историю наших войск, либо в нем заговорил сугубо философ!?
Какие могут быть «оборонительные рамки», кто их должен определять кроме руководства страны? Неужели И.В. Сталину следовало спрашивать разрешение у Лиги наций на численность войск для защиты государственной границы!? Вынуждены напомнить тем, кто запамятовал трагические годы нашей истории. Вся Европа находилась под пятой фашистской Германии, у советских рубежей с каждым месяцем увеличивалась численность вооруженных группировок как на Западе, так и на Востоке. Нам представляется, что не эти вопросы надо задавать, а извлекать уроки из истории в интересах укрепления безопасности России, чтобы не повторить ошибки прошлого.
Автор статьи, видимо, ознакомился с последней работой пограничных историков «Испытание войной, Пограничные войска (1939-1945 гг.)» (М.: «Граница», 2008 г.), и чувствуется, что неудовлетворен прежде всего расстановкой политических аспектов. «Вне всякого осмысления, - пишет он, - остались причины сближения СССР и Германии в августе 1939 года, силовые действия советского руководства по отношению к Польше (1939 г.) (видимо, речь идет о возвращении украинских и белорусских земель. – Авт.), Финляндии (1939 - 1940 гг.), Прибалтийским государствам и Румынии (1940 г.)». Создается впечатление, что рассуждает не наш соотечественник, озабоченный судьбой государства, созданного нашими отцами и дедами, а западный учёный, зацикленный на мюнхенской политике правительств европейских государств, способствовавших развязыванию Второй мировой войны. Генерала раздражает мнение историков названного труда о том, что Прибалтийские государства «чуть ли не добровольно вступили в состав СССР...». Тут надо определиться, с каких политических позиций об этом судить. Воспользуемся рекомендацией древнего мудреца, отвечавшего на вопрос: что делать, если черная кошка перебежала дорогу? «Это зависит от того, кто ты - человек или мышь», - сказал он. Так вот, правители Прибалтийских государств и так называемая элита этих стран поддерживали фашистскую идеологию и сотрудничали с руководством Германии. Они, конечно, были против вступления в СССР и в последующем активно сотрудничали с немецкими оккупантами. А трудовой народ тепло встречал Красную Армию, о чем свидетельствуют многие, в том числе кинодокументы. Да и в наше время, после двадцатилетней антисоветской обработки почти половина населения прибалтийских стран готова вернуть себе советские блага жизни.
Не будем дальше утомлять читателей разбором тезисов генерала В.И. Городинского, допуская, что его сомнения и предложения по корректировке истории участия в войне Пограничных войск имеют право на существование. Хочется только разобраться в главном, самом существенном: где он предлагает нам научиться «стойко и мужественно выговаривать правду».
По всему тексту статьи чувствуется, что ему не дает покоя глобальный вопрос: «...готовился ли Сталин просто разгромить основные группировки немцев или планировал «советизировать» Западную Европу?». Генерал выделяет главным в современной пограничной историографии проблему - к какой войне готовился Советский Союз. Он считает «сталинским мифом, что СССР в предвоенные годы проводил сугубо оборонительную внутреннюю и внешнюю политику...» По ходу его рассуждений напрашивается мысль, что у автора нет сомнений в том, что Красная Армия готовилась в наступательном порыве шагать по Европе. Более того, он пытается доказать, что и Пограничные войска готовились к наступательные операциям. Аргументы, правда, довольно хлипкие, но уж, видно, очень хочется быть в рядах первооткрывателей. «Возможно, правы те историки и публицисты, - пишет В.И. Городинский, - которые утверждают, что за несколько дней до начала войны Пограничные войска западной границы были разделены на 2 неравные группы. Одна из них на направлениях, где готовились наступления Красной Армии, перейдя в оперативное подчинение полевого командования, должна была использоваться в качестве элитных диверсионных отрядов и особых батальонов на территории противника, а также для формирования заградительных отрядов в виде войск по охране тыла созданных фронтов». Фантазия в историографии, как известно, не котируется как доказательство, скорее всего, рассматривается как состояние научной беспомощности или деградации. Кстати, термин «элитные диверсионные отряды», видимо, взят из арсенала нынешних писателей криминального поля.
Нет необходимости останавливаться на всех попытках автора убедить читателей в том, что Красная Армия и Пограничные войска готовились в 1941 году наступать на Германию. Хотя никакого секрета нет в том, что разумные государственные деятели и военачальники, как правило, готовились не только отразить агрессию противника, но и наступательными действиями добить его в собственном логове. Обычно планируется и упредительный удар по группировке противника, подготовившейся для агрессии. Как высказался по поводу сосредоточения советских войск у границы немецкий фельдмаршал Э. Манштейн, это «развертывание на любой случай». Нет необходимости доказывать, что военно-политическая обстановка на западных рубежах вынуждала правительство принимать меры по укреплению обороны страны. В этом плане нам представляется не совсем корректным использование автором цитаты Адмирала флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова. В ней не говорится, что И.В. Сталин готовился к агрессивной войне на Западе. Весь наш народ знал о военной угрозе и было бы странным, если бы руководитель страны не готовил армию к отражению агрессии. Он был прав, но времени для подготовки не хватило.
После прочтения сенсационной статьи В.И. Городинского мы позвонили генералу Николаю Александровичу Брусницыну, прошедшему всю войну и на последнем этапе службы выполнявшему обязанности начальника штаба войск Правительственной связи КГБ СССР. Попросили его прокомментировать, что бы могла означать фраза из приказа командующего Прибалтийским военным округом: «...В районе позади своих позиций проверить надежность и быстроту связи с пограничниками». Дело в том, что некоторые историки её трактуют как признак готовности нашей армии наступать через границу.
Генерал усмехнулся и сказал: «Чушь!». Далее он рассказал, что с 19 на 20 июня 1941 года он, лейтенант Н.А. Брусницын, дежурил на узле связи штаба округа и всю ночь передавал разведданные с госграницы в Генштаб. Утром его, командира взвода связи, вызвал командир полка и приказал принять роту, получить оружие, боеприпасы, в том числе гранаты. Затем была поставлена задача выдвинуться в район населенного пункта Наумейкис на границе с Восточной Пруссией и развернуть связь. Никаких указаний о наступлении в составе войск и пересечении государственной границы не было. Рота заняла позицию вблизи реки Неман, примерно в 4 километрах от города Тильзит, и установила связь. Было хорошо видно, как к берегу реки выдвигались немецкие танки и подвозились материалы для форсирования водного рубежа. К концу дня в роту приехал полковник (фамилию его Николай Александрович не запомнил) и старший лейтенант А.Т. Алтунин (в будущем Герой Советского Союза, генерал армии). Полковник сообщил, что в связи с обстановкой для защиты наших рубежей в этот район должны прибыть три дивизии. Но как потом стало известно, одна из них только формировалась в Пскове, а две другие так и не успели выдвинуться на границу к началу войны. Рано утром 22 июня немцы начали обстрел нашей территории. Осколком первого же снаряда лейтенант Н.А. Брусницын был ранен в ногу, к счастью, нетяжело. Вскоре поступил приказ роте отходить. Командир роты хорошо знал местность, где прошедшей зимой его подразделение в составе войск отрабатывало отход войск под воздействием превосходящих сил противника. Вот так реально начиналась война. В данном случае никаких признаков подготовки полка к переходу границы, форсированию реки и наступлению в направлении Кенигсберга не было.