15 июля после продажи двух проблемных банков фактически завершился процесс формирования в Греции четырех системообразующих банков страны. Они были рекапитализированы с помощью средств, предоставленных Евросоюзом и МВФ. Это является достижением. Однако в целом правительственный план получения средств от приватизации в Греции был провален. Планируемая продажа национальной газовой компании российскому Газпрому за 652 млн. евро сорвалась в самую последнюю минуту. Аналогичным образом завершилась попытка приватизации государственной компании азартных игр. Теперь очевидно, что намеченная цель по получению от приватизации в 2013 году 2,6 млрд. евро не будет достигнута. А это означает незапланированный бюджетный дефицит в следующем году. В этом году ожидается дальнейшее сокращение ВВП Греции на 5% и увеличение зарегистрированной безработицы с 26% до 30%. Около 64% молодых людей являются безработными. В прошедший год при Самарасе рынок труда в Греции был радикально реформирован. Стоимость рабочей силы, которая рассматривается как показатель конкурентоспособности страны, сократилась в Греции на 10% по сравнению с 2007 годом. Самарас добился также “прогресса” в реформе системы здравоохранения. Опросы показывают, что доходы домашних хозяйств в Греции упали почти на 40% с начала кризиса.
В случае с Португалией в июле в Европе стали говорить, что более чем вероятно, что этой стране потребуются новые суммы сверх 78 млрд. евро, полученных уже по линии финансовой помощи. Греция в том или ином виде, как заявляют ее партнеры, уже получила более 230 млрд. евро помощи. Ее государственные расходы были сокращены на десятки миллиардов евро. Но в случае с Грецией в июле речь зашла о необходимости нового списания долга, хотя это абсолютно неприемлемо для Германии. Об этом до сентябрьских выборов в Германии на официальном уровне говорить не следует. Евроскептики в этой стране, существующие в виде скептиков евро, указывают на то, что Германия уже потратила до 7% своего ВВП для “помощи” кризисным странам еврозоны.
Однако прежняя дилемма прошлого года остается в силе: дополнительная помощь Греции и Португалии необходима, чтобы предотвратить распространение кризиса на Испанию, Италию и Францию. Она не ставится под сомнение на официальном уровне. Хорошо уже то, что ситуация в соседней с Португалией Испании не ухудшается. 10 июля Еврокомиссия сообщила, что Испания “освоила” для спасения своего банковского сектора 41,3 млрд. евро из выделенных ей год назад 100 млрд., и больше этих денег банкам Испании уже не потребуется. В мае 2013 года промышленное производство в Испании по сравнению с предшествующим месяцем возросло на 4,4%, а строительство на 8,2%.
Как следствие экономического и финансового кризиса, в Европе продолжается эрозия общей евросоюзной идентичности. Правда, проводимые там опросы общественного мнения пока свидетельствуют, что на первом месте у европейцев сейчас всё-таки стоят проблемы экономики, а на втором - безработица. И тем не менее результаты специальных опросов общественного мнения, опубликованных Брюсселем в так называемом “Евробарометре”, выявляют растущую поляризацию настроений в Евросоюзе по линии Север-Юг. “Евробарометр” был составлен по итогам опросов в мае 2013 года 32 694 граждан в 27 странах-членах ЕС. В то время как 80% шведов и 77% немцев выражают уверенность в экономике своих государств, на аналогичной позиции стоит только один процент испанцев и два процента греков. Но не всё так просто со схематическим разделением по линии Север-Юг. Как оказалось, только 6% французов, согласно данным “Евробарометра”, выражают оптимизм в отношении перспектив экономики Франции. 52% французов “настроены пессимистично”, 68% полагают, что “худший экономический кризис в Европе еще впереди”, а 92% верят в то, что экономическая ситуация во Франции “очень плоха”. 58% опрошенных французов не имеют доверия к европейским институтам, полагая, что руководители в Брюсселе не намерены считаться с их мнением. 38% французов не считают себя “гражданами Европы”. Однако 62% французов согласны с введением в 2002 году единой валюты.
Что касается прочего, то интересно, что на вопрос “мой голос учитывается в Европейском Союзе” положительно ответила только треть респондентов в странах-членах ЕС. Среди таковых у греков нашелся только один человек из пяти опрошенных. Но, как оказалось, при этом общественное доверие к институтам ЕС выше, чем к национальным институтам власти в среднем на 6%. При этом 69% греков и 67% португальцев пессимистично смотрят на будущее Евросоюза. Среди ирландцев таковых насчитывается 58%. В среднем, безусловно положительно оценивает ЕС в странах-членах примерно треть населения. По мнению Европейской комиссии в комментарии в пресс-релизе, данный показатель означает присутствие оптимизма у значительной части граждан стран-членов ЕС, которые безусловно самоидентифицируют себя, как “европейцев”. Хотя такой цифры, с нашей точки зрения, для этой оценки как раз и не достает.
Европейская редакция ИА REGNUM
ОТДЕЛ РАЗНЫХ ДЕЛ
ЭТО МОЕ ГОСУДАРСТВО!
Не это меня удивило в первую очередь, но с этого я просто был обязан начать. Я, разумеется, знал о Магнитке больше, чем большинство моих читателей, – бывшая профессия обязывала. Я даже однажды заехал на ММК в командировке и быстро порешал вопросы в конторе комбината (а потом пять суток просидел в Магнитогорском аэропорту из-за нелетной погоды в Волгограде, куда мне было нужно). Но дело не в этом, я почему-то до этого Скотта никогда не наталкивался на историю строительства Магнитки, а она мне очень близка. Ведь и я, правда, с середины, попал на строительство металлургического завода в точно таких же климатических условиях.
Однако нам было неизмеримо легче. Первопроходцы Магнитки были в чистой степи вдали от воды, городов и железной дороги. Мы на окраине пусть и маленького, но уже обжитого городка, в 50 км от областного центра, в 15 км от железной дороги и практически на берегу Иртыша. Для нас было немыслимо рыть котлованы под фундаменты лопатой, а грунт вывозить тачкой, немыслимо поднять на этаж десяток кирпичей без крана – все было механизировано. А у них главным строительным механизмом была БСЛ-120 (большая совковая лопата длиной120 см). Мы были сложный завод, но большинство сложного оборудования поступало нам с заводов-изготовителей в собранном виде, зачастую даже с монтажниками. А первопроходцам Магнитогорска многое надо было строить на месте. Над нами не висела ни проблема сырья, ни проблема восстановителя – нам все должны были завозить. А им, чтобы получить металл, надо было строить и рудник, и коксовые батареи. И какими бы мы ни были глупыми и неопытными, всё же не такими, как они.
Скотт описывает поездку вместе с несколькими механиками (такими же, как и он, только немцами и австрийцами) для шефской помощи в принадлежащий комбинату, тоже строящийся совхоз, у которого вышли из строя 9 из 12 импортных тракторов хозяйства.
«Мы вылезли из кузова и начали осматривать совхоз. Хозяйство Петрова располагалось на безымянном участке земли в середине долины реки Урал. Места было предостаточно. Он мог делать с ним всё, что его душе было угодно. Местность была ровной, камней не было, и земля хозяйства простиралась до самого горизонта. Но поверхностный слой почвы был очень тонок. Вокруг колодца располагалось несколько зданий. …Большая часть техники и оборудования стояла прямо под открытым небом. Мы увидели всё это еще до того, как вылезли из грузовика. Не хватило стройматериалов, чтобы построить ещё одно здание — склад для хранения машин и техники. «Коровы и люди погибнут, если у них зимой не будет крыши над головой, а техника — нет», — сказал Петров».
Местные трактористы попросили механиков начать ремонт с определенного трактора. На вопрос почему он у них любимый механики получили разъяснение, что у этого трактора широкая горловина радиатора и в радиаторе удобно варить картошку. Сами понимаете, варить картошку в радиаторе двигателя внутреннего сгорания – это круто! Скотт описал трактористов: «Половину составляли русские, а другую половину — башкиры и татары. До того, как они приехали работать в это хозяйство, они никогда не видели ни машин, ни оборудования. Их обучили тому, что если нажать на педаль, то трактор поедет. Их техническое образование этим и ограничивалось. Такие слова, как «смазка» и «регулирование зажигания», были им непонятны. Мы попытались объяснить им некоторые элементарные вещи, но боюсь, что они поняли крайне мало из всего того, что мы им рассказали».