Выбрать главу

ИСТОРИЯ

ИЗМЕНА 1941 ГОДА

В поражениях первых месяцев Великой Отечественной войны принято винить И.В. Сталина. При этом упускается из виду, что одни части РККА весьма успешно сражались с врагом, а другие как будто бы вовсе не видели противника. А может быть, не хотели видеть?

Одним из наиболее загадочных моментов в истории нашей страны является 1941 год. Загадочным не только для нас, но и для солдат, прошедших через этот год. Год парадоксальный. Героизм защитников Брестской крепости, пограничников, летчиков, совершивших несколько воздушных таранов уже в первый день войны, резко контрастирует со сдачей в плен масс красноармейцев. В чем проблема?

Контрасты 1941 года дают поводы для самых различных толкований случившегося. Одни говорят, что сталинские репрессии лишили армию нормального командного состава. Другие - о том, что советские люди не хотели защищать ненавистный им общественный строй. Третьи - о непреодолимом превосходстве немцев в способности вести боевые действия. Суждений много. И есть известная фраза маршала Конева, не ставшего описывать начальный период войны: “Врать не хочу, а правду все равно написать не позволят”.

Понятно, что нечто хотя бы близкое к правде могли написать немногие. Рядовой, майор, полковник и даже строевой генерал видят не много. Картина в целом видна только из высоких штабов. Из штабов фронтов, из Москвы. Но мы опять-таки знаем, что штабы фронтов плохо владели ситуацией, соответственно и в Москву поступали неполноценные сведения.

Таким образом, правду не мог рассказать ни Конев, ни Жуков, ни даже Сталин, если бы ему удалось написать мемуары. Даже они не обладали достаточной полнотой информации.

Но правду можно вычислить пытливым умом исследователя, который задает правильные вопросы. К сожалению, правильные вопросы мало кто пытается задавать, а большинство правильно поставить вопросы просто не умеет. Некогда Сергей Иванович Вавилов так определил эксперимент: “Эксперимент - это четко поставленный природе вопрос, на который ожидается вполне однозначный ответ: да или нет”. Грамотно поставленный вопрос всегда требует ответа в форме да или нет. Попробуем к проблеме 1941 года подойти с вопросами именно в такой форме.

Сила слабых

Была ли немецкая армия непреодолимо сильнее Красной Армии?

Вся логика общих представлений подталкивает к ответу - была. У немцев был опыт нескольких успешных военных кампаний в Европе. У немцев был безупречно отлаженный механизм взаимодействия родов войск. В частности, взаимодействие авиации с сухопутными войсками специально отрабатывалось в течение 2,5 лет в Испании легионом Кондор. Манфред фон Рихтгофен, имевший этот не до конца еще оценённый в литературе для широкого круга читателей опыт, командовал авиацией немцев в полосе нашего Юго-Западного фронта летом 1941 года.

Но есть одно но. Оказывается, ровно те армии, по которым противник нанёс удары заведомо превосходящими силами, на которые пришлась вся мощь удара, - именно они как раз и не были разгромлены. Более того, они длительное время успешно воевали, создавая проблемы немецкому наступлению. Это и есть ответ на вопрос.

Давайте набросаем схему. На фронте от Балтийского моря до Карпат немецкое наступление парировали три фронта: Северо-Западный, Западный и Юго-Западный. Начиная с балтийского побережья наши армии были расставлены в следующей последовательности (с севера на юг): 8-я и 11-я армии Северо-Западного фронта. Далее 3-я, 10-я, 4-я армии Западного фронта, 5-я, 6-я, 26-я и 12-я армии Юго-Западного фронта. За спиной прикрывавших границу армий Западного фронта в Минском укрепрайоне (УР) располагалась 13-я армия Западного фронта.

22 июня удар танковых клиньев противника пришелся на 8-ю и 11-ю армии, на 4-ю армию и на 5-ю армию. Проследим, что с ними случилось.

В самом тяжелом положении оказалась 8-я армия, которой пришлось отступать через враждебную Прибалтику. Тем не менее ее соединения в июле 1941 г. обнаруживаются в Эстонии. Отступают, занимают оборону, снова отступают. Немцы эту армию бьют, но не сокрушают в первые же дни. По поводу массового пленения войск Красной Армии на прибалтийском направлении в мемуарах противника ничего не проскальзывает. А Лиепая, которую несколько дней удерживали бойцы 8-й армии и краснофлотцы, вполне могла бы претендовать на звание города-героя.

11-я армия. Отступая, она пытается вступать в борьбу за удержание городов. Но удерживать их этой армии не удается. Отступление продолжается. Армия теряет связь как со штабом фронта, так и с Москвой. Москва некоторое время не знает, существует ли эта самая 11-я армия. Но армия существует. И, более или менее разобравшись в оперативной обстановке, штаб армии нащупывает слабое место противника - слабо прикрытые фланги движущегося на Псков танкового клина. Обрушивается на эти фланги, перерезает дорогу, на сколько-то дней останавливает наступление противника. В последующем 11-я армия сохраняется как войсковое объединение. Участвует в зимнем 1941-1942 года наступлении Красной Армии. (Показательно, что вместе с этой армией отступает 11-й мехкорпус 3-й армии. Чуть ли не слабейший по составу во всей Красной Армии, вооруженный слабенькими Т-26, он атакует наступающих немцев, выбивает их за границу. В атаках последующих двух-трех дней мехкорпус теряет практически все свои танки. Но именно контратаки танков 11-го мехкорпуса Северо-Западного фронта отмечены в истории войны как сражение под Гродно.)

Таким образом, обе армии Северо-Западного фронта, которые попали под сокрушительной мощи первый удар немцев, этим ударом не были ни сокрушены, ни сломлены. А продолжали бороться. Причем небезуспешно. О какой-либо массовой сдаче в плен солдат этих армий сведений нет. Солдаты не проявляют своего нежелания воевать за Советскую Родину. Офицеры вполне грамотно оценивают возможности ведения боевых действий. Где отступить, чтобы не быть обойденными, где занять оборону, а где нанести опасный контрудар.

Не числом

4-ая армия Западного фронта. Она попала под удар противника через Брест. Две дивизии этой армии, которым ни командование Белорусского военного округа, ни собственный командарм не дали приказ выйти из города в летние лагеря, - были расстреляны артиллерией немцев прямо в казармах в городе Бресте. Армия, тем не менее, вступила в бои, участвовала в контрударе силами имевшегося у нее механизированного корпуса, отступала, цепляясь за рубежи. Одна из дивизий этой армии, уйдя в Мозырский УР на старой границе, удерживала его в течение месяца. К этой оставшейся далеко на западе дивизии пробивались разрозненные отряды окруженцев. И сюда же пробился штаб разгромленной 3-й армии. На основе этого штаба, многочисленных отрядов окруженцев и единственного организованного боевого соединения - дивизии 4-й армии, была воссоздана 3-я армия. Новая, заменившая исчезнувшую. Впрочем, сама дивизия к тому времени уже перестала быть дивизией 4-й армии, а была переподчинена 21-й армии. Но нам важно отследить ее судьбу. Ведь эта дивизия – из числа тех, которые вступили в бой 22 июня на направлении главного удара. Эта дивизия мало того, что сама уцелела, на ее базе возродилось более крупное войсковое объединение - армия, у которой будет уже долгая военная судьба.

А что с остальной 4-й армией? Ее история заканчивается 24 июля 1941 года. Но отнюдь не по причине разгрома и пленения. Перед расформированием она ведет наступательные бои с целью помочь выходу из окружения войск 13-й армии. Безуспешно. Ночью пехота 4-й армии выбивает противника из городков и поселков, а днем вынуждена отдавать те же городки - в виду наличия у противника танков, артиллерии, авиации. Фронт не движется. Но и пробить брешь для окруженцев не получается. В конце концов, имеющиеся к этому времени в составе 4-й армии четыре дивизии передаются в состав 13-й армии, в которой кроме управления армии и управления одного стрелкового корпуса больше ничего нет. А оставшийся без войск штаб 4-й армии становится штабом нового Центрального фронта.

Войска армии, принявшей на себя тяжесть самого мощного удара немцев через Брест, оборонявшейся на одной из важнейших магистралей, ведущих к Москве, - на Варшавском шоссе, не просто не были разгромлены и пленены. Они вели наступательные бои с целью оказания помощи окруженным войскам. И эти войска стали организованным боевым ядром, вокруг которого были возрождены две армии. А штаб армии стал штабом целого нового фронта. В последующем начальник штаба 4-й армии Сандалов будет фактически руководить в московском контрнаступлении наиболее успешной 20-й армией (командарма Власова, который в этот период в армии отсутствует - лечится от какой-то болезни), будет участвовать в успешной Погорело-Городищенской операции в августе 1942, в операции “Марс” в ноябре-декабре 1942 года и далее.