В условиях реанимации фашизма в Литве возникла реальная опасность для моей жизни. Покушение на неё было совершено в марте 1991 года, но тогда обошлось запугиванием. Теперь же любое притупление бдительности могло обернуться роковым исходом. Спасти свою жизнь можно, действуя в нелегальных условиях. Но скрыться в подполье не простое дело. Когда первый секретарь ЦК Компартии Литвы профессор М. Бурокявичюс стал звонить в Москву с просьбой о помощи, из Генерального штаба Вооруженных Сил СССР пришло указание Горбачева для командования Вильнюсского гарнизона: из здания ЦК вывезти документы, а людей оставить на месте. Словом, Горбачев обрекал нас на растерзание фашиствующих националистов. К счастью, коммунисты гарнизона решили спасти нас: во двор, прилегающий к зданию ЦК, они прислали 3 бронемашины, которые эвакуировали сотрудников аппарата ЦК Компартии Литвы в воинскую часть. Оттуда ночью люди разъехались по домам. М. Бурокявичюса и меня приютила семья одного технического работника ЦК. Но психологическая напряженность оставалась высокой.
На другой день утром мы стали смотреть информационную передачу Центрального телевидения. Показывали репортаж из зала заседания Верховного Совета СССР. Антисоветски настроенные депутаты требовали лишения Председателя Президиума Верховного Совета Анатолия Ивановича Лукьянова депутатской неприкосновенности за его связи с членами ГКЧП. Выступ-ления этих депутатов были лишены депутатской этики, были пронизаны откровенным хамством и наглостью. В ответ на их выпады некоторые другие депутаты стали кричать о свирепствующем беззаконии. Из этой картины мне стало понятно, что в центре СССР совершен очередной государственный переворот, содействующий разрушению Советской федерации.
К вечеру пришла сотрудница аппарата ЦК Компартии Литвы и рассказала о положении в Вильнюсе. По её словам, боевики националистической власти еще прошлой ночью захватили здание нашего ЦК и занялись мародерством. Полиция официально объявила розыск М. Бурокявичюса, А. Науджунуса, Ю. Ермалавичюса. Наши квартиры находятся под постоянным наблюдением вооруженных боевиков. Полицаи патрулируют улицы города. В то же время корреспондент ТАСС Серафим Федорович Быхун, аккредитованный в Литве, искал пути нашего выезда из Вильнюса. Генерал А. Науджюнус был отправлен в Минск, а оттуда в Москву, где его встретили товарищи. Нашим семьям по телефону сообщили, что мы находимся в безопасном месте... Нам же предложили быть готовыми в любой момент покинуть город на легковой машине...
В следующий вечер, когда, как по заказу, над Вильнюсом образовался густой туман, за нами приехала молодая семейная пара. Пригласили М. Бурокявичюса и меня сесть в машину марки “Жигули” и вместе поехали. Через 10-15 минут мы были уже на окраине города, а дальше следовали по сельской дороге в сторону Белоруссии. Остановились на хуторе у родителей молодоженов. Хозяева усадьбы - местные поляки - делились с нами своими тревогами на будущее. Включили передачу литовского телевидения, которая начиналась с сообщения о политических репрессиях. Сообщали, что у себя на квартире задержан секретарь ЦК Компартии Литвы Юозас Куолялис и отправлен в следственный изолятор, а М. Бурокявичюс,
А. Науджюнас, Ю. Ермалавичюс находятся в розыске. В очередной раз эта информация всем напомнила, что первоочередной задачей националистической власти Литвы являются репрессии против коммунистов.
Рано утром на той же машине “Жигули” мы выехали на асфальтированную дорогу, идущую в сторону Минска. Здесь младший брат водителя “Жигулей” предложил
М. Бурокявичюсу и мне пересесть в его грузовик. Миколас Мартынович сел в кабину рядом с молодым шофером, а я, надев крестьянский плащ и кепку, поднялся в кузов. Глядя со стороны, можно было подумать, что мы трудимся на уборке урожая. Поехали по сельским дорогам и ровным полям, минуя пункты пограничного контроля. Наконец, переехали засохшую речку и оказались в белорусском поселке. Я сразу почувствовал психологическое облегчение. Не задерживаясь, подъехали к асфальтированной дороге, где нас ждали знакомые “Жигули”, пересекшие охраняемую с литовской стороны государственную границу с Белорус-сией. Поблагодарив шофера грузовика за неоценимую помощь, мы с М. Бурокявичюсом сели в “Жигули” и поехали вглубь Белоруссии. На несколько минут остановились в Минске, а дальше повернули в Узденский район, где в поселке нас ждали родственники корреспондента ТАСС С.Ф. Быхуна.
В белорусском поселке было спокойно. Люди занимались своими делами, воспринимая нас как коллег журналиста С.Ф. Быхуна. М. Бурокявичюс представился как Михаил Михайлович, а я - как Иосиф Иосифович. Спустя несколько дней с целью изучения действительного положения в Белоруссии я автобусом направился в Минск, где проживал мой друг профессор Владимир Иосифович Лемешонок. Он обрадовался моему появлению у него на квартире, так как знал о моем критическом положении в Литве и переживал за мою судьбу. Поэтому сразу предупредил, что ситуация в Белоруссии иная, чем в Литве, но так же неопределенная и противоречивая.
Профессор В.И. Лемешонок лаконично охарактеризовал политическую обстановку в Белоруссии. По его мнению, государственная власть республики смотрит на Москву. Но в белорусском народе со времен Великой Отечественной войны сохранились сильные антифашистские традиции, которыми невозможно пренебрегать. Из поколения в поколение передается весть о том, что в войне против фашистских оккупантов погиб каждый третий житель Белоруссии. Поэтому антисоветизм не может получить в республике широкого размаха. Попытки проамериканского “агента влияния” Позняка сколотить антисоветский “народный фронт” не могут увенчаться успехом. В то же время Коммунистическая партия Белоруссии приостановила свою деятельность в трудовых коллективах, партийные комитеты самораспустились в ожидании вердикта суда об их пресловутых связях с ГКЧП. Депутатский корпус Верховного Совета Белоруссии придерживается советской ориентации при антисоветском настроении его руководства.
На обед профессор В.И. Лемешонок и я пошли в ближайшую столовую, а потом бродили по улицам и паркам Минска. На пути встречали известных политических деятелей Компартии Белоруссии, озабоченных положением в стране и республике. Встретили и наших коллег из Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, которые оказались не у дел. В системе этого сильного института я 20 лет занимался научно-исследовательской работой, стал доктором исторических наук и профессором, поэтому всех их знал не только по научным публикациям или выступлениям на научных конференциях, но и по личным встречам. Коллеги не скрывали своего сострадания, моей судьбе, но безоговорочно одобряли мою боевую позицию в защите Советской власти и социалистического строя. Это соответствовало патриотическому духу белорусского народа.
На автобусной станции Минска мое появление вечером вызвало удивление некоторых пассажиров, ожидавших автобуса в Вильнюс. К счастью, мой автобус, следовавший в Узденском направлении, был готов к отъезду, и мне ждать не пришлось. Но я понял, что совершил ошибку и извлек первый урок подпольщика. У меня не было ни малейшего сомнения в том, что уже завтра в литовской охранке будут знать о моем пребывании в Минске. Пусть они гоняются за ветром в поле - я уехал из Минска в неизвестном направлении. Вернувшись в поселок, противоречивость обстановки объяснил профессору М. Бурокявичюсу. Его родители были коммунистами-подпольщиками при фашистском режиме в Литве. Поэтому он знал многие тайны подполья. В ответ Миколас Мартынович сказал: “Раньше или позже нас засекут, но нам торопиться не надо”.
Ощутив опасность ситуации, занялся привычным для меня делом научного творчества. Это успокаивало меня. Взял бумагу и стал записывать свои суждения о том, что происходит в современном мире. Первые мои записи были о том, что американский империализм со своими сателлитами развязал необъявленную политическую войну против Советского Союза. Подготовка к этой политической войне началась в 1970-е годы, когда антисоветские структуры США стали провозглашать идею о целесообразности перераспределения сфер влияния в мире. К тому же конгресс США стал ежегодно принимать декларации, резолюции, заявления и подобные им документы о “советской оккупации” стран Балтии, нацеленные на подстрекательство националистических настроений в советских республиках Прибалтики. Непосредственно необъявленная война началась осенью 1980 года широкомасштабными контрреволюционными событиями в Польской Народной Республике.