Это вполне успешно получилось в стране, которая поверила после XX съезда, что она несчастна и безутешна, как унтер-офицерская вдова, которая позволила себя жалеть как убогую под улюлюканье жуликоватых соседей по якобы социалистическому лагерю. Стараниями Хрущёва он стал не социалистическим, а паразитическим. Теперь «народные демократы» Восточной Европы к нашим «саморазоблачениям» добавили свои лживые претензии. Про грехи перед нами они забыли – ведь убогие не вспомнят, убогие простят. Убогими нас сделал Хрущёв и продолжил Горбачёв – раз мы додумались поверить им…
Горько досадовать на свой народ, но у нас что-то с глазами: мы видим лжецов-паяцев – и не гоним их. Мы слышим шутовские лживые речи – и они не выворачивают нам уши. Да, нас полвека учили быть простаками и принимать всё, что нам говорят, на веру. Так безоговорочно доверяют только родителям, иначе нельзя. Но Хрущёв не был ни отцом, ни племянником. Он носил маску соседа-гуляки, якобы своего в доску. Кому-то это нравилось, кого-то это веселило. Но разве можно доверять ноздрёвым, хлестаковым или ельциным? Оказалось… Что оказалось – что мы ослепли?
Сейчас с нами пытаются разыграть четвёртого «Поросёнка под керосином» – вторым был Горбачёв, третьим – Ельцин. Но сегодняшний поросёнок – коллективный. Стадо мелких либеральных поросят: министров, экономистов, историков. Их бликующие физиономии с остекленевшими раскосыми глазками не сходят с экранов телелохотрона. Они ещё мелковаты по сравнению с Хрущёвым, не так визгливы, но уже очень самоуверенны. Они думают, что их примера, их вялого темперамента уже достаточно – всё равно у нас нет выбора кроме как послушно идти за ними.
Они знают, уверены в этом, что нас в очередной раз хорошенько обработали. Если раньше нас делали простаками, чтобы верить таким как Хрущёв и Горбачёв, то теперь мы, по их замыслу, не должны верить никому, и в первую очередь самим себе. А главное, не верить ничему русскому и никому русскому. Кому угодно, только не русскому. Главный враг русского – сам русский. Нам внушают, что только русские всегда обманывали и обманывают себя, больше это никому не нужно, все вокруг к нам так добры. Нам в изобилии и даже на выбор подставляют чуждых героев, чуждую историю, чуждые примеры для подражания – нам ведь нужно из кого-то выбирать, от своего отказались. Теперь они ждут, когда мы поплетёмся прочь от своего дома за их самой гнилой и дешёвой морковкой. Сами поплетёмся. И пускай дом догорает.
Сергей Берзин
ПОЛЕМИКА
ПИСЬМА ЗА МОНАСТЫРСКУЮ СТЕНУ
Уважаемый Георгий Александрович, признаться, до Вашей беседы с сотрудниками «Литературной газеты», напечатанная в ЛГ, №9 за этот год, я знал лишь Ваше имя. А эту публикацию, несмотря на немалые несогласия, прочитал с тем большим интересом, что Вами упомянуты некоторые известные лица, с которыми я находился в тех или иных не только личных отношениях.
Беседа озаглавлена Вашими словами: «Общество, не почитающее своих героев, обречено». Разумеется, я всей душой с этим согласен. И Вы назвали несколько таких «героев рукопожатного сообщества», а в их числе – моих давних знакомцев. Мнение об этих лицах и кое о чем другом, затронутом Вами, человеком иного поколения, иного жизненного пути, а следовательно, и опыта иного, иных взглядов, вероятно, читателям будет небезынтересно, «если Бог пошлёт мне читателей», как однажды сказал Пушкин. Для выражения своих взглядов я избрал форму прямого обращения к Вам, поскольку и Вы излагали свои взгляды в обращении к собеседникам.
С помянутых лиц мне и хотелось бы начать, но прежде замечу: на мой взгляд, весьма отрадно, что беседа начинается Вашим признанием того, что «мы (служители церкви) сами даём повод к критике», что порой «случается нечто такое, за что, конечно, нас по головке не погладишь», и «бывает всякое», ибо «человек есть человек. В рясе он или в пиджаке». И кончаете Вы в том же самокритичном духе – подчёркиванием справедливости иных упрёков «не мирянам, овцам, а нам, пастырям в рясах и крестах… Это мы виноваты!» - горячо восклицаете Вы. И даже нашли нужным напомнить, что на иконах первыми шествуют во ад архиереи и священники. «Вот об этом нам надо в первую очередь заботиться». Именно так – через всю беседу. А в ходе её Вы ещё и напомнили известную поговорку «Поп и кот голодными не останутся». Может быть, эту поговорку, в некотором смысле равняющую священника с пронырливым млекопитающим, которую Вы сами считаете «грубоватой», следовало бы смягчить словами, допустим, из горьковской «Исповеди»: «Какой это священник! (Что подобен коту. - В.Б.). Был бы я попом, я бы так служил, что не токмо люди - святые иконы плакали бы!»
Вы сказали, Георгий Александрович, что, используя упущения, ошибки и прочие прегрешения её служителей, в прошлом году «Началась охота на церковь, дружная травля, гон, которые по сценарию должны закончиться известными словами «Раздавите гадину!». Я думаю, тут некоторый перебор. Ну, какая же «гадина», где «раздавите!», если высшие лица государства стоят со свечами в церквах, возносят молитвы, возвращают церквям собственность, а в столице тов. Собянин, не решив проблему шоссейных «пробок», приступил к осуществлению плана «Церковь – в шаговой доступности!». Не больницы и родильные дома, не школы и библиотеки, не театры и музеи, не спортплощадки и бассейны, а церкви. Что же до перечисленных богоугодных заведений, то они, как уже было сказано, наоборот, повсеместно закрываются и ликвидируются.
Но вспомните, 6 октября 1993 года, на другой день после расстрела Ельциным Верховного Совета, в «Известиях» было напечатано письмо 42-х представителей либеральной интеллигенции, главным образом писателей, с призывом и требованием по отношению к защитникам конституции: «Хватит говорить. Пора научиться действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли её показать нашей юной демократии». Для начала либералы требовали закрыть газеты «Правда», «Советская Россия», «День» и «Литературная Россия». Вот это действительно был клич «Раздавите патриотов!». Под этим кличем письмо и вошло в «научный оборот».
Под сей эпистолой, между прочим, увы, стояла подпись и академика Д.С. Лихачева. Тут мы и начнём разговор о главном. Вы называете его «глубокоуважаемым героем», с которым «имел честь быть лично знакомым». Я тоже был с ним знаком. 4 января далёкого 1966 года, когда Вы, должно быть, ещё не ходили в школу, группа московских и ленинградских писателей (покойный В. Солоухин, В. Иванов, ныне академик, и другие, в том числе автор этих строк) приняли участие в передаче ленинградского телевидения «В защиту русской культуры», которую транслировали на всю страну. Д.С. Лихачёв, тогда ещё член-корр, и вёл эту, как ныне говорят, резонансную передачу.
Где-то в середине трансляции из Москвы позвонил председатель Комитета по радио и телевидению Н. Месяцев, теперь почивший. Он потребовал объявить технический сбой и прекратить передачу. Но тут случилось чудо: мужественные работники ленинградской студии отвергли распоряжение начальства и довели дело до конца. А потом мы все кинулись обниматься и поздравлять друг друга.
О нашем выступлении написал докладную записку в Политбюро ЦК замзав его Идеологическим отделом известный оборотень А.Н. Яковлев. Он объявил передачу идеологической диверсией, каковой она в его глазах и была. Ну как же! Олег Васильевич Волков предлагал устраивать концерты духовной музыки, Владимир Солоухин протестовал против засилья в языке иностранщины и аббревиатур, я, как незадолго до этого на страницах «Литгазеты», предлагал вернуть прежние имена Твери, Нижнему Новгороду, Сталинграду, Царскому Селу…