Ну, то была как бы разминка. А вот уже кошмарчик серьёзней: «Двух иеромонахов, приехавших поклониться дивеевским святыням, арестовали, жестоко избили в милиции и 15 суток продержали в камере на обледенелом полу». Двух? А почему не двадцати двух? Ведь степень достоверности та же. Как хоть фамилии-то их? Когда именно это было? Почему-то молчите. Нам с женой тоже довелось побывать в Сарове у дивеевских святынь, и никто нас пальцем не тронул. Неужто потому, что я член партии, а жена – член профсоюза? Но у нас же на лбу не написано, а билеты мы не предъявляли.
Дальше у Вас об о. Серафиме: «В 1945 году его, как немца, выводили на расстрел наши солдаты, но потом передумали и не расстреляли». Слава Богу. Ну совершенно как академик Лихачёв рассказывал о себе! Услышали Вы это краем уха от какого-то трепача – хвать! - и в книгу. Вы что ж, полагаете, что в советское время человека могли расстрелять только за то, что он немец? Это фашисты могли расстрелять или повесить человека только потому, что он русский, еврей или цыган. Не говорю уж о коммунистах или военных комиссарах, которых Вы ненавидите. Был, например, подписанный главнокомандующим сухопутными войсками В. Браухичем в мае 1941 года «Приказ о комиссарах», предусматривавший их расстрел на месте. А у нас во время войны много немцев выслали, что было так же естественно, как изоляция японцев в США, когда на них напала Япония, но многих немцев у нас и не тронули, я лично знал таких. Были советские немцы и на фронте, получали награды, четыре немца стали Героями Советского Союза.
В другой раз уверяете, что дело обернулось хуже: один священник «в 1937 году был расстрелян за веру». Ну конечно, истории известны факты смертоубийства за веру. Чего стоит одна Варфоломеевская ночь во Франции, когда католики истребили по разным данным от 30 до 100 тысяч гугенотов. А крестовые походы!.. Но в жизни случаются факты и совсем иного рода. В «Записках из мертвого дома» Достоевского есть некто Баклушин, парень лет тридцати, осужденный на бессрочную каторгу. Герой-повествователь однажды спросил его - за что? «За любовь, - ответил тот. - Только за любовь». - «Не может быть! - возразил собеседник. - За это не судят». - «Да нет, уж вы поверьте, за одну только чистую любовь!» А потом добавил: «Правда, я при этом застрелил старого богача Шульца, за которого отец хотел выдать мою прекрасную Луизу. Но, посудите сами, можно ли за немца – на каторгу!»
Так вот, Георгий Александрович, есть сильные подозрения, что у Вашего священника тоже был за спиной свой Шульц. Это во-первых. А во-вторых, если его расстреляли только за веру, то, с одной стороны, чего же двадцать лет после революции ждали? С другой, в таком случае должны бы всех верующих перестрелять, но могу порадовать Вас: этого не случилось. Верующих было немало, многие церкви работали. Мой дед Федор Григорьевич Бушин был верующим да ещё беспартийным, однако его даже председателем колхоза избрали в деревне Рыльское Тульской области.
Думаю, что после «расстрела за веру» Вы долго искали новый советский ужастик. В самом деле, что может быть несправедливей, ужасней расстрела, да еще невиновного человека. Но Вы всё-таки сыскали: привели на страницы своей книги какого-то безымянного священника, у которого «был полон рот золотых зубов». В одной из своих бесчисленных речей В. Путин, столь же неугомонный в поношении советского времени, вдруг поведал нам, что тогда богатые люди не покупали роскошные яхты, как Абрамович, и спортивные клубы, как Прохоров, а вставляли золотые зубы и хвастались ими. Он, должно быть, в одном с Вами, Георгий Александрович, детском саду воспитывался. Он не знает, что многие советские люди имели золотые зубы. Сужу по собственной семье, вовсе не утопавшей в богатстве: они были и у отца, и у матери, и у меня самого, кажется, и у покойных сестёр, - не так уж дорого это и стоило. И никому не приходило в голову хвастаться. Это сейчас вставляют целые фарфоровые челюсти, а тогда золото было просто лучшим материалом для протезирования. И вот только президенту взбрело в голову, что мы хвастались. Ну, в этой державной голове много чего умопомрачительного.
И что же Ваш батюшка – хвастался по-путински? Нет, оказывается, ему просто нравилось так. У Александра Блока в поэме «Двенадцать» есть строки:
А вот и долгополый -
Сторонкой - за сугроб.
Что нынче не веселый,
Товарищ поп?
Помнишь, как бывало
Брюхом шел вперед,
И крестом сияло
Брюхо на народ?
А Ваш батюшка сиял на народ с амвона золотыми зубами. Почему нет? Но дело обернулось худо. Сиял, сиял и досиялся... Однажды ночью к нему постучали. Не опасаясь ничего худого, он открыл дверь. «И на него тут же набросились несколько человеке. Били его жестоко. Выпытывали, где деньги... Взяв, что смогли, злодеи напоследок клещами вырвали у батюшки золотые зубы».
Вот уж это кошмар так кошмар. А кто же были злодеи-зубодёры? Да можно не сомневаться: коммунисты, члены местного райкома партии.
Но вот что примечательно. Вы, рассказывая жуткие сюжетики, подобные вышеприведенным, или, вовсе не называя ни фактов, ни имен, то и дело в общих словах твердите о травле церкви, о преследованиях, гонениях со стороны Советской власти в таком духе: «Власти, конечно, монахов преследовали. Их вылавливали, сажали в тюрьмы» и т.д. Но Ваши же конкретные факты решительно опровергают Вас. Вот архимандрит Гавриил «через областные власти, милицию и КГБ добился разрешения для больного монаха, не имеющего никаких документов, беспрепятственно проживать в монастыре». Да ещё и паспорт ему выдали. То есть представители разных властей пошли на прямой обход законности только для того, чтобы помочь вашему брату. В другом случае милиционеры выручили двух священников в трудном дорожном происшествии... Мало того, мы узнам от Вас и о том, как иные иерархи чуть не в страхе держали «безбожную власть». Таков рассказ о келаре Псково-Печерского монастыря игумне Анастасии. Однажды
Пошел поп по базару
Посмотреть кой-какого товару.
Навстречу ему Балда
Идёт, сам не зная куда.
Нет, не совсем так. Дело было на псковском рынке. И навстречу попу не Балда, а два военных. Они не спросили
Что, батька, так рано поднялся?
Чего ты взыскался?
И Анастасий не ответил им:
Нужен мне работник -
Повар, конюх и плотник.
Он сам нужен был этим военным как работник, но не повар и не плотник. Они бесцеремонно препроводили его в городской военкомат. И там стало ясно, какой работник нужен: «появился офицер КГБ и без обиняков принялся склонять батюшку к сотрудничеству», угрожая в противном случае отправить бедолагу на полгода в военный лагерь.
Тут много загадочного. Во-первых, почему батюшку загребли на рынке, откуда знали, что он туда придёт? Или просто закинули сеть и он попался? Разве не могли вызвать куда-то или даже припожаловать к нему? А главное, едва ли это делается так прямолинейно и грубо, без обиняков. Мне кажется, обиняки тут неизбежны. Во всяком случае, меня однажды вербовали с многочисленными обиняками, но я им сразу сказал, что они работают непрофессионально: такие горлопаны, как я, совершенно не годятся для них. Порекомендовал им тихого, скромного критика Бенедикта Сарнова. Не знаю, воспользовались ли моим советом, но ко мне с тех пор больше не приставали.