Возвращаясь к началу, уточню, что сетевые войны - это нереальные войны (в традиционном понимании этого слова). Со стороны атакующего субъекта это, прежде всего, попытка управления системой через ее хаотизацию - методологический принцип утверждения контрольно-управленческих функций над социумом. В то же время, со стороны обороняющегося сетевая война может превратиться в инструмент попытки предотвращения возникновения реального (силового, военного) конфликта на ранней стадии, т.е. в средство предотвращения хаоса. Таким образом, сетевая война как средство сдерживания хаоса в социуме амбивалентно (двойственно), поскольку может также стать как функцией чьей-то кибернетической (управленческой) позиции присутствия, так и чьей-то позиции и присутствия силы.
Николай МАЛИШЕВСКИЙ, ИА REGNUM
Примечания
[1] Понимают ли представители этой “вертикали” специфику принципов сетевого самоуправления? Думаю, да. Во всяком случае, доводилось слышать годков эдак с восемь тому назад, как один из крупных “вертикальщиков”, ознакомившись с подобным предложением, аж взвился от возмущения со словами: «А я чем же тогда заниматься (кем руководить) буду?!».
[2] Один из наиболее характерных способов сетевого самоуправления - “экспертный” - состоит в том, что при этом решения от всей структуры по конкретному вопросу принимает человек, признанный всей структурой как наиболее компетентный в данном вопросе, он же несет всю ответственность за последствия. Ничтожество (единственным достоинством которого является протеже такого же ничтожества или родственника), тратящее часы на совещания, в процессе которых вещает, что оно здесь главное и поэтому все присутствующие должны его слушать, в такой роли не может оказаться по определению.
КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ
Начавшаяся в 1929 году коллективизация была чрезвычайным временем мучительных и сложных классовых сражений. Тогда определялось, какая сила будет править дальше на деревне: сельская буржуазия или пролетариат. Коллективи-зация разрушила основы последнего буржуазного класса в Советском Союзе, класса, постоянно выраставшего из мелкого частного производства и свободного сельского рынка. Коллективизация ознаменовала важнейший политический, экономический и культурный переворот, выведший крестьянские массы на социалистический путь.
Для того чтобы понять коллективизацию, надо вспомнить ситуацию, преобладавшую в Советской деревне в двадцатые годы.
С 1921 года большевики сосредоточили свои усилия на переводе промышленности на социалистические принципы. В то же время они пытались восстановить производительные силы на селе, поддерживая частное производство и мелкомасштабный капитализм, которым они пытались руководить и направлять в различные формы кооперации.
Эти цели были достигнуты к 1927-1928 годам. Дэвис писал:
“Между 1922 и 1926 годами Новая Экономическая Политика в общем и целом имела потрясающий успех... Продукция крестьянских хозяйств в 1926 году сравнялась с объемами сельского хозяйства до революции, включая и продукцию помещичьих хозяйств.
Производство зерна примерно сравнялось с довоенным уровнем, а производство картофеля превышало этот уровень на 75 процентов... Поголовье скота в 1928 году превысило уровень 1914 года на 7-10 процентов по крупному рогатому скоту и свиньям... Соотношение необходимой посевной площади к объему выпускаемой сельскохозяйственной продукции в 1928 году было ниже, чем 1913, - хороший усредненный показатель сельскохозяйственного прогресса”.
Социалистическая революция принесла многие выгоды крестьянам. Безземельным были розданы наделы. Слишком большие семьи смогли разделиться.
В 1927 году в стране было от 24 до 25 миллионов крестьянских семей против 19,5 миллиона в 1917. Численность семей изменилась с 6,1 до 5,3 человек на одну семью.
Прямые налоги и арендная плата были значительно ниже, чем при старом режиме. Крестьяне удерживали и потребляли большую долю своих урожаев. “В 1926/27 годах объемы поставок зерна для городов, армии, промышленности и на экспорт составили только 10 миллионов тонн, тогда как в 1909-1913 годах в среднем поступало 18,8 миллиона тонн”.
В то время, когда большевики поощряли крестьян создавать разного рода кооперативы, и были созданы первые экспериментальные колхозы.
Вопрос был в определении того, как в дальнейшем привести крестьян к социализму, хотя и сам график движения к новому строю был еще неясен. Однако в целом к 1927 году на селе уже существовали некоторые элементы социализма, хотя преимущественным был единоличный труд на собственном наделе. В 1927 году 38 процентов крестьян были организованы в потребительские кооперативы, но руководили там зажиточные крестьяне. Эти кооперативы получали 50 процентов сельскохозяйственных субсидий, остальное вкладывалось в частные землевладения, в основном в кулацкие.
Слабость партии на селе. Должно быть очевидно, что в начале социалистического строительства партия большевиков имела слабые позиции на селе.
В 1917 году на всю Россию было 16 700 крестьян-большевиков. В ходе следующего четырехлетия Гражданской войны большое число молодых крестьян вступило в партию, возглавив крестьянские массы. В 1921 году уже было 185 300 крестьян-большевиков. Но в основном это были сыновья крестьян, призванные в Красную Армию. В мирное время политические идеи этих молодых бойцов должны были пройти испытания. Ленин организовал первую контрольную чистку, как необходимое продолжение кампании массового набора в партию. Проводилась проверка членов партии на минимальное соответствие званию “коммунист”. Из общего числа 200 тысяч крестьян-членов партии было исключено 44,7 процента.
1 октября 1928 года из общего числа 1 360 000 членов и кандидатов в члены партии 198 тысяч (или 14,5 процента) составляли крестьяне или сельскохозяйственные работники по их бывшей профессии. На селе было по одному члену партии на каждые 420 жителей и 20 700 партийных ячеек, одна на четыре деревни. Эти небольшие числа приобретали особое значение при их сравнении с количеством “кадров” царского режима, православной и других церквей того времени, а таковых на селе было 60 тысяч!
Сельская молодежь составляла величайший резерв партии. В 1928 году в Комсомоле состоял миллион молодых крестьян. Солдаты, служившие в Красной Армии во время Гражданской войны, а также 180 тысяч крестьянских сыновей, ежегодно пополнявших армию, где они получали коммунистическое воспитание, были в целом сторонниками нового строя.
Характер русского крестьянина. Здесь была проблема, с которой столкнулись большевики.
По существу деревней все еще управляли привилегированные классы и царская и православная идеология. Крестьянские массы продолжали пребывать в отсталости, в работе использовались в основном деревянные инструменты. Кулаки зачастую захватывали власть в кооперативах, кредитных фондах и даже сельских Советах. Со времен Столыпина в деревне господствовали взгляды буржуазных сельскохозяйственных специалистов. Они продолжали оказывать большое влияние на сторонников современного частного сельскохозяйственного производства. Девяносто процентов земли продолжало обрабатываться в соответствии с традиционной общинной деревенской системой, в которой верховодили зажиточные крестьяне.
Злейшими “врагами” большевиков были крайняя нищета и невежество, которыми характеризовалась крестьянская масса. Было относительно просто одолеть царя и помещиков. Но как победить варварство, суеверие и умственную отсталость? Гражданская война полностью разрушила деревню, за десять лет советского строя были внедрены начала массовой культуры и коммунистического управления. Но традиционные характеристики крестьянства оставались все теми же, настолько же важными, как и всегда.