В такой ситуации у него возникает естественное желание отправить партийцев, что называется, “на галеры” – не только в кабинетах сидеть, но и с избирателями встречаться, и в дискуссиях с оппонентами свою позицию отстаивать.
Это в отношении того, кто заставил “ЕР” идти на дебаты. Но кроме “кто” есть еще и “что”. Раз она пошла на дебаты, значит, что-то в окружающей среде настолько изменилось, что сейчас она не может отказываться от них, не начав при этом стремительно терять позиции.
То есть раньше неучастие в дебатах, с одной стороны, не снижало ее рейтинг – ей все равно продолжали доверять, с другой – в каком-то смысле выставляло “ЕР” в лучшем свете. Она как бы демонстрировала, что все ее соперники – носители слов, а она сама – носитель дела.
Но шло время, “Единая Россия” пробыла в парламенте два срока. Ни одну из своих широко разрекламированных программ она не выполнила. О своем нашумевшем “Плане Путина” явно забыла. Ни за что не отчиталась. И оказалось, что дел за ней, кроме безропотного голосования за все инициативы власти, заметить невозможно.
Оказалось, что за ней стоят те же слова. Только если слова других партий – это указание на то, что власть делает плохо, и это можно проверить, то слова “ЕР” – это либо слова о том, что власть делает хорошо – и это жизнью не слишком подтверждается, либо повторение многократно даваемых обещаний, которые не выполняются.
“ЕР” больше не может агитировать ни “делами”, ни намеками на “дела”. Ей, как минимум, нужно оправдываться перед критиками, отчитываться в том, чем она занималась за время пребывания в парламенте, доказывать, что она сделала хоть что-то полезное.
Ее еще значимый электоральный рейтинг носит инерционный характер. Людям всегда некомфортно признаваться себе в том, что они были обмануты, что те, на кого они возлагали свои надежды, – обыкновенные обманщики и бездельники. И люди еще готовы вновь поверить, но если последние все же хоть как-то объяснят им, что они делали все это время.
Так человек, давший взаймы проходимцу и уже понимающий, что долг возвращать никто не собирается, все еще звонит ему или пытается с ним встретиться, чтобы получить если не деньги, то хотя бы успокаивающие слова о том, что он вовсе не собирается деньги присваивать и непременно отдаст все к новому году.
“ЕР” идет на эту встречу, потому что хочет не просто отговориться и продлить время возврата долга, а хочет под это обещание занять еще столько же, уверяя, что отдаст все сразу.
То есть “ЕР” решилась пойти на дебаты, понимая, что одной лишь “важной позе” больше не доверяют. И нужно хотя бы оправдываться за свое бездействие.
По словам Исаева, для этого будут созданы особые “дебаткоманды”. Он же говорит и о том, что представители “ЕР” активно участвовали в различных телешоу, где “вступали в идеологический спор со своими противниками”. Очевидно, с его точки зрения, в этих шоу они выглядели достойно. Интересно только, что когда передача предполагала голосование телезрителей, эти представители либо проигрывали с крупным счетом, либо, если и выигрывали, то лишь тогда, когда выступали с левых, то есть чуждых своей партии позиций.
Что у них получится на дебатах, мы скоро увидим. Хотя обычно даже у того же Исаева, по старой памяти еще способного к публичным выступлениям, дискуссия сводится к оглашению некоего, пусть самого нелепого тезиса, а затем – к игнорированию доводов оппонента и упрямому, с выпученными глазами повторению ранее сказанного.
Во всяком случае, его последнее утверждение о том, что “ЕР” нарушала собственный устав, потому что ей невыгодно было его соблюдать, – замечательный образец того, что эта партия может сказать избирателям.
C. ЧЕРНЯХОВСКИЙ
От редакции. Сказанное автором подтвердили первые же дебаты с участием Исаева, проведенные на НТВ.
ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА
ИМ НИ КАПЛИ НЕ СТЫДНО
Во всенародное известие. Хотя по высочайшей ея имп. вел. конфирмации обнародованным от Сената генваря 19 дня прошлого 1765 года указом, в подтверждение многих прежде изданных, и объявлено, дабы никто е. и. в. в собственные руки мимо учрежденных на то правительств и определенных особо для того персон, челобитен подавать отнюдь не отваживался, под опасением предписанного в оном указе наказания, а именно: когда кто не из дворян и не имеющих чинов осмелится высочайшую ее величества особу подачею в собственные руки челобитен утруждать: то за первое дерзновение отсылать таковых в работу на каторгу на месяц; за второе, с наказанием публично, отсылать туда же на год, возвращая оных по прошествии срока на прежние жилища; а за третие преступление с наказанием публично плетьми ссылать вечно в Нерчинск, с зачетом крепостных помещикам их в рекруты.
...А буде и по обнародовании сего е. и. в. указа которые люди и крестьяне в должном у помещиков послушании не останутся, и в противность выше изображенного… недозволенные на помещиков своих челобитные, а наипаче е. и. в. в собственные руки подавать отважаться: то как челобитчики, так и сочинители сих челобитен наказаны будут кнутом, и прямо сошлются в вечную работу в Нерчинск, с зачетом их помещикам в рекруты…
«О бытии помещичьим людям и крестьянам в повиновении и послушании у своих помещиков, и о неподавании челобитен в собственные ея величества руки», указ Екатерины II, 22.08.1767 года
Некоторые правозащитники считали, что внесённые в 2003 году изменения в УК РФ, в частности, введение нормы, предусматривающей ответственность за действия, направленные на возбуждение вражды, унижение достоинства и пропаганды неполноценности по признаку принадлежности к социальной группе, были сделаны для того, чтобы защищать таких лиц, как бомжи, представители сексуальных меньшинств и другие малые группы. О том, что власть объявит социальной группой саму себя, общественность не задумывалась.2
На самом деле антиэкстремистское законодательство - это не что иное, как инструмент политической казни, направленный на террор граждан независимо от степени их законопослушания и лояльности режиму, который по своим основным характеристикам ничем не отличается от фашистского. Законодатель не наивен и как будет складываться правоприменительная практика догадывался, потому и ввёл в законодательство неопределённый с позиций права термин “социальная группа”. Эта правовая неопределённость позволяет надеяться на то, что от карателей государства не укроется никто. Только не надо глумливо ржать над якобы тупостью политического сыска, читая о делах, подобных делу деревенского реставратора военной техники3. Именно такие дела и показывают, что никто не может и не должен быть застрахован от внимания карателей. Главная же цель законодательной инициативы - обеспечение незыблемости положения корпорации частных лиц, монополизировавших власть в России в обход Конституции.
В УК РФ есть статьи, защищающие честь и достоинство личности - “Клевета”, “Оскорбление”. Есть также специальные статьи, охраняющие правосудие - “Неуважение к суду”, “Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя”, “Оскорбление представителя власти”. Но законодатель целенаправленно возвысил государственных служащих над обществом, обеспечив им ещё одну степень защиты. Толкуя понятие экстремистской деятельности, он включил в него: