Нет, вообще-то Кантор настоящий боец, он не трус. Просто не любит Кантор массового энтузиазма, не любит потому, что этот энтузиазм глупый, потому, что масса видит локальные проблемы и не может выдумать логики глобальных проблем. А 100 тысяч - это масса, масса, масса! Стадо! А вот 100 миллионов хомячков, забившихся в свои квартирки, – это смелые, гордые и умные одиночки. Авангардисты. И мужчина Кантор вместе с этими смелыми, умными и гордыми одиночками, а не с массами. А с кем же ещё быть гордому мужчине??
И ещё белоленточники предметы дамского туалета на себя нацепили! Кто они после этого? Правильно! И те, кто к 9 мая цепляют на себя черно-желтые ленточки, – гомики. А партизаны Великой Отечественной с их красными ленточками - вообще пидарасы! Один у нас мужчина остался, да и тот Кантор. Ну и Гоблин. Тоже тут.
Закончу.
В том, что Кантор лёг под Кремль, ничего особенного нет, это единственное занятие «элиты» и единственное, что она умеет. Но то, что протестующий народ назван трусами, «это креативно»! С другой стороны, это показатель того, что внутри этой «элиты» иных доводов для объяснения собственного проститутствования перед Кремлем просто не осталось.
ИСТОРИЯ
ИСТИНА В ПОСЛЕДНЕЙ ИНСТАНЦИИ
Лавина материалов о Сталине и о его эпохе заполнила огромную часть информационного пространства. Похоже, что только ленивый, имеющий доступ к СМИ, не пишет, не говорит, не снимает что-нибудь об Иосифе Виссарионовиче.
И всё равно, каждая новая информация о вожде пробуждает надежду: а вдруг на этот раз не ложь, не полуправда, а именно то, что так необходимо знать – истина о великом человеке и его великих делах.
Вот поэтому с такой надеждой я раскрыла книгу Л. Гурджиева, случайно обнаруженную на лотке распространителя патриотической литературы, которая была издана ещё в 2010 г.
Раскрыла с особым интересом, так как в её названии было долгожданное слово «сталинизм». За долгие годы общения со сталинцами я неоднократно просила их объединить усилия и написать такую нужную для нашей борьбы за Родину, за Сталина книгу.
Просмотрев содержание работы: «Сталинизм - спасение России», я поняла, что с автором этой книги, взявшим псевдоним «Гурджиев», я давно знакома. Именно ему первому я предлагала систематизировать все сталинские теоретические разработки, проверенные практикой, и написать книгу «Основы сталинизма» как дань уважения вождю и в качестве пособия в борьбе за социализм.
Кроме того, попросила его, как опытного журналиста, посмотреть мою брошюру, написанную на основе семи ранее не публиковавшихся работ Иосифа Виссарионовича, которые я обнаружила в РГАСПИ (Российский государственный архив социально-политической истории), работая над трехтомником избранных произведений И.В. Сталина.
Гурджиев (сохраняю его анонимность), посмотрев мой материал, через некоторое время предложил соавторство, написав новое предисловие и послесловие к моей брошюре. Прочитав предложенное, я отказалась, так как была не согласна с его точкой зрения.
Моя брошюра не была опубликована, а все семь неизвестных работ Сталина были использованы Гурджиевым в его книге. Но не присвоение чужого труда Гурджиевым стало поводом для этой рецензии, а то, что его работа, как и все публикации со словами «сталинизм» (а в «Ленинке» их более 80-ти, хотя автор утверждает, что его – единственная), «сталинизмом» являются только по названию.
Основной недостаток работы Гурджиева, на мой взгляд, в том, что он даёт ошибочное определение «сталинизма». По аналогии со сталинским определение ленинизма как марксизма в современных условиях, он дает подобное: сталинизм – это ленинизм сегодня. Но это не совсем точно. Несмотря на то, что Сталин внёс огромный вклад в революционное движение и победу социалистической революции, основные его разработки, то есть дальнейшее развитие ленинизма, приходились на период после социалистической революции, на период построения социалистического общества.
Поэтому сталинизм правильнее было бы определить как теорию и практику построения социализма и коммунизма вообще и в отдельно взятой стране в частности.
А сегодня, после победы контрреволюции (а не завершения эпохи демократии, как пишет автор, так как демократия – понятие классовое), снова на повестке дня стоит вопрос о власти и для этого необходимы наработки всех революционных классиков: Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. И попутно – всем ревизирующим, развивающим и углубляющим марксизм следует помнить, что классики – это те, чьи работы общепризнанно имеют непреходящую (т.е. неисчезающую, вечную!!) ценность.
Неточное определение сталинизма привело к расплывчатому изложению материала как по форме, так и по содержанию. По форме – это непропорциональные по значению объёмы разделов книги: из 635 страниц текста 28 – неизвестные работы И.В. Сталина, 190 – гурджиевские комментарии к ним, часто очень отвлечённые, а 275 и 122 – составляют, соответственно, предисловие и послесловие автора. По содержанию – это не теоретические сталинские разработки, проверенные практикой строительства социализма, а изложение автором своего взгляда на исторический процесс, начиная от первобытно-общинного строя и кончая теорией космократии.
Считая классический марксизм архаикой, Гурджиев отходит от классовых позиций в революционном движении, заменяя их на национальные и религиозные.
В связи с этим он даёт и ряд новых определений, например капиталу и революции.
Так, капитал по Гурджиеву – «это не только деньги, валюта, но и целый комплекс материальных и умственных богатств с определенными политэкономическим характеристиками. А революция – это массовый, контролируемый (кем? С.Б.) и направляемый (кем? С.Б.) процесс ограбления крупных частных собственников – эксплуататоров в интересах бывших эксплуатируемых с предшествующим либо последующим приходом последних к власти для утверждения антикапиталистической системы (антисистемы)».
Наряду с новыми определениями Гурджиев использует и новую терминологию, навязываемую нам буржуазными политологами для увода от классического определения империализма как последней стадии капитализма и кануна социалистической революции. Вместо империализма он применяет термин глобализация, вместо капиталистическая система – просто система, вместо социалистическая система – антисистема.
Поэтому и революции, и другие антисистемные действия по Гурджиеву ещё предполагается осуществлять в глобальном (т.е. мировом, как у Троцкого) масштабе. Хотя Ленин доказал, что неравномерность экономического и политического развития капитализма в условиях империализма ведёт к разновременности революций в различных странах.
Однако Гурджиев вот так видит ход революционной борьбы: «Имея в тылу талибский Кабул, а на передовой линии огня иранских и арабских радикалов, антисистема при поддержке образуемого славянскими патриотами союзнического моста создала бы гигантскую геополитическую удавку на шее отечественного и международного капитализма – от вершин Гиндукуша до Геркулесовых Столпов (Гибралтарский пролив)».
Её завершение для нашей страны он видит так:
- Присоединение Аляски.
- Суверенитет на Аляску.
- Воссоединение Азербайджана, Армении, Грузии.
- Возвращение Порт-Артура и Дальнего.
Уйдя от марксизма и его самой главной части – учений о пролетарской революции под руководством единой революционной партии и о диктатуре пролетариата, Гурджиев предлагает и свои методы борьбы.
В качестве тактических – теракты и демонстрации с погромами и поджогами банков, магазинов, офисов и т.д., а в качестве идейных – сохранение советского имени, флага, герба, советской конституции, самопровозглашение советских органов власти, отмену отдельных решений КПСС, награждение воспроизведёнными советскими орденами и т.д. и т.п.