Скрытность при подготовке военных действий всегда имеет решающее значение. Но в силу угрозы войны на три фронта потеря ее для СССР во время приведения войск в боеготовность в мае-июне 1941 г. могла иметь роковые последствия как ни для кого другого в истории.
И надо же такому случиться! Лишь только командование Красной Армии приступило к стратегическому развертыванию, как сразу же обожглось именно на потере скрытности. Как уже говорилось, 26 апреля 1941 г. Генштаб дал распоряжение о подготовке ряда соединений к переброске на запад с Дальнего Востока и из Забайкалья. На местах подготовка началась, но сами войска пока не двигались, оставаясь в местах постоянной дислокации.
Неожиданно это сверхсекретное и особо важное мероприятие государственного масштаба получило широкий международный резонанс. В первых числах мая японское информационное агентство «Домей Цусин», сославшись на неназванных корреспондентов агентства “Юнайтед пресс” из Риги (!), сообщило, что с Дальнего Востока на Запад, против Германии, перебрасываются крупные контингенты советских войск.
Это опасное заявление, последствия которого для СССР могли бы стать самыми неприятными. Во-первых, переброска войск только планировалась, но японцам об этом уже стало известно. Значит, какой-то из советских штабов оказался с «дыркой», через которую к японцам стекала важнейшая информация. Это плохо само по себе. Но еще хуже было другое.
Для одной отдельно взятой Японии переброска советских войск от ее владений на запад была объективно выгодна: чем меньше там советских дивизий, тем выше ее безопасность, руки у нее более свободны. И японцам вроде бы следовало молчать, чтобы не спугнуть советское руководство. Но вместо молчания они, наоборот, непомерно раздули этот факт – ведь переброска даже не начиналась. «Домей Цусин» являлось правительственным информационным агентством, обладающим монополией на распространение в Японии иностранной информации. Такое поведение японцев лишний раз подтвердило следующее: несмотря на заключение пакта с СССР, у них остались весьма влиятельные силы, тесно сотрудничающие с Германией и желающие, как минимум, облегчить Германии ее задачу, сковав как можно больше советских войск. А как максимум – совместно с ней развязать войну против СССР, поставив его «в два огня», с Запада и Востока.
С точки зрения Германии и Японии как союзников, только такая позиция была для них единственно верной: врага надо бить общими силами. Если СССР враг, которого решили уничтожить, на него следовало навалиться вместе, постаравшись при этом не распылять силы по другим театрам. Если Японии удавалось сорвать переброску советских войск с Дальнего Востока, то в случае войны против СССР ей пришлось бы сражаться с более сильной группировкой РККА. Разумеется, при таком варианте в начале войны ей приходилось тяжелее, но этим она существенно облегчала задачу союзной Германии, которой предстояло разгромить основные силы Красной Армии. В итоге их совместная победа была бы одержана значительно легче и быстрее, а ее конечный эффект многократно окупал японцам как союзникам Германии все их затраты.
Именно такой поворот был наиболее опасен для Советского Союза и потому больше всего беспокоил его руководство. Такой способ действий для наших врагов был бы неизмеримо мудрее, чем граничащее с легкомыслием решение японцев напасть 7 декабря 1941 г. на США. Этот акт японцев, окончательно погубивший Тройственный договор, не только дал передышку на востоке истекающему кровью СССР, но и на блюдечке принес ему такого мощнейшего союзника, как США.
Разумеется, лучше всех опасность такого способа взаимодействия Японии и Германии понимали в СССР, где это было азбучной истиной и постоянной головной болью для руководства. Но помимо этой угрозы в японском сообщении был еще один тревожный сигнал. Там упоминалось о якобы наращивании советских войск в каспийско-черноморской зоне и даже в Иране, т.е. против Англии и Турции, хотя на деле этого еще не было и в помине. (Напротив, предполагалась переброска войск с Северного Кавказа на Украину). То есть еще до зловещего полета Гесса к Японии и Германии как противникам СССР определенным образом пристегивалась и Англия. Напомню, что именно ее позиция была тогда ключевой для раскладки союзников и противников СССР и, следовательно, его выживания в надвигающейся войне.
Надо признать, что этим заявлением японские ястребы вынудили советское руководство временно скорректировать План стратегического развертывания от 15 мая, изменив там расстановку сил по театрам. Вспомним, что угроза южным границам СССР со стороны Англии, обозначившаяся в конце мая, вызвала появление нового Плана развертывания, условно названного в первой главе «Соображениями от 1 июня». В этом документе наряду с резким ростом сил против Англии вновь заложили некоторое усиление группировки на Дальнем Востоке. Но, к счастью, в середине июня от этого отказались уже окончательно и к началу войны вновь сосредоточили все усилия на западном направлении. Другими словами, снова вернулись к расстановке сил в соответствии с «Соображениями от 15 мая».
Неудивительно, что «улаживанием» этого скандала занялся лично Сталин, который подготовил опровержение, направив его В. Молотову со следующей припиской: «Я думаю, что можно было бы дать такое опровержение. И. Ст.».
9 мая опровержение в виде Заявления ТАСС было опубликовано в газете «Известия»:
«9 мая 1941 г.
Японские газеты публикуют сообщение агентства Домей Цусин из Нью-Йорка, в котором говорится, что, согласно телеграмме корреспондентов агентства Юнайтед Пресс из Риги, Советский Союз концентрирует крупные военные силы на западных границах. Дипломатические круги в Москве, заявляет агентство, также указывают, что концентрация войск на западных границах производится в чрезвычайно крупном масштабе. В связи с этим прекращено пассажирское движение по Сибирской железной дороге, т.к. войска с Дальнего Востока перебрасываются главным образом к западным границам. Из Средней Азии туда также перебрасываются крупные военные силы. Из двух запасных воздушных армий, находящихся в непосредственном распоряжении Верховного командования, одна армия уже передана в распоряжение Киевского особого военного округа. Она состоит из 1 тыс. 800 бомбардировщиков и 900 истребителей. В Чёрном и Каспийском морях усилены военно-морские флоты за счет военных кораблей Балтийского флота. Переброшено 28 подводных лодок, 45 миноносцев и 18 канонерок. Военная миссия во главе с Кузнецовым выехала из Москвы в Тегеран. Назначение миссии, отмечает агентство, связано с вопросом о предоставлении Советскому Союзу аэродромов в центральной и западной частях Ирана.
ТАСС уполномочен заявить, что это подозрительно крикливое сообщение Домей Цусин, позаимствованное у неизвестного корреспондента Юнайтед Пресс, представляет плод больной фантазии его автора. Тов.Кузнецов пребывает в Москве, а не в Тегеране, никакие подлодки или миноносцы из района Балфлота не перебрасываются в Каспийское или Черное море, никакой “концентрации крупных военных сил” на западных границах СССР нет и не предвидится. Крупица правды, содержащаяся в сообщении Домей Цусин, переданная к тому же в грубо искаженном виде, состоит в том, что из района Иркутска перебрасывается в район Новосибирска - ввиду лучших квартирных условий в Новосибирске - одна стрелковая дивизия. Всё остальное в сообщении Домей Цусин - сплошная фантастика». («1941 год», Книга 2, с.178-179.)
После этих событий военное ведомство наверняка получило взбучку от Правительства за утечку важнейшей информации. Если такой скандал разгорелся, когда войска еще не трогались с места, то что будет, когда они в массовом порядке двинутся в сторону немецкой границы – по железной дороге и своим ходом? Обжегшись на этом деле, НКО и Генштаб во избежание подобных эксцессов стали впоследствии перестраховываться и дуть уже на воду, систематически (о чем еще будет сказано) тормозя процесс приведения войск в боевую готовность. К сожалению, это наиболее важный, с позволения сказать, «урок», который извлекли из того случая военные.