Следующим, уже более серьезным столкновением Японии с одной стороны и союзных Монголии и СССР – с другой стало сражение у реки Халхин-Гол на монгольско-манчжурской границе. Первые стычки японских пограничников с монгольскими начались в январе 1939 года. В середине мая в бои втянулись армейские подразделения Японии и МНР. С 22 мая в них стали участвовать подразделения советских войск. Разгораясь и затухая, наземные и воздушные бои с разной интенсивностью шли всё лето. В июле развернулось большое сражение, в котором приняли участие армейские объединения: 1-я армейская группа советско-монгольских войск против 6-й японской армии. Решающее сражение, в котором сошлись 57 000 советских и 55 000 японских солдат и офицеров, началось 20 августа. 23 августа японская группировка была окружена и к началу сентября – ликвидирована.
Но, несмотря на большой масштаб и решительный характер сражений, на советско-японской (советско-манчжурской) границе боевых действий не велось. Потерпев поражение, Япония обратилась к Советскому правительству с просьбой о перемирии, и 16 сентября оно вступило в силу. Таким образом, даже столь серьезный конфликт не привел к тотальной войне между Японией и СССР.
Но в те самые дни, когда сражение на Халхин-Голе подходило к концу, полномасштабная война разразилась в Европе. 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, а 3 сентября, с объявлением Францией и Великобританией войны Германии, она превратилась в мировую. Однако эти события тоже произошли далеко не вдруг. За несколько месяцев до этого, 21 марта 1939 г., Германия предъявила ультиматум Польше – согласиться на возвращение Германии города Данциг и постройку через польскую территорию немецкого шоссе и железной дороги. Поляки его отвергли, и Гитлер в одностороннем порядке разорвал польско-германский пакт о ненападении 1934 года. Начался длительный период дипломатической напряженности, тянувшийся свыше пяти месяцев. В двадцатых числах августа обе стороны приступили к скрытой мобилизации своих армий.
Утром 26 августа 1939 г. как минимум три подразделения вермахта вступили в бой с поляками. Одна группа численностью в 30 человек нарушила границу в полосе 10-й немецкой армии и была полностью уничтожена. Другая, под командованием обер-лейтенанта Герцнера, захватила на польской территории важный железнодорожный тоннель на Тешинском перевале. Поляки выбили немцев с перевала, но едва вернув себе тоннель, тут же его взорвали (Беккер К. «Люфтваффе: рабочая высота 4000 м». Смоленск, Русич, 2004, с.8-9). И третье подразделение немцев нарушило польскую границу со стороны Восточной Пруссии. Потеряв в бою командира, немцы отошли назад («Правда», 28 августа 1939 г. №238).
Не будем разбирать причины тех инцидентов. Здесь важен сам факт, что боевые столкновения начались после длительной напряженности и за несколько дней до начала большой войны. После этого поляки открыто стали перебрасывать свои войска к границе, а 30 августа, за два дня до войны, польское правительство официально объявило всеобщую мобилизацию. 31 августа последовала получившая всемирную известность провокация в немецком приграничном городке Глейвиц. Группа переодетых в польскую военную форму эсэсовцев под командованием штурмбанфюрера А. Науйокса захватила немецкую радиостанцию. Немецкие провокаторы отправили в эфир обращение на польском языке к польскому народу с призывом уничтожать немцев в Польше. Но сами поляки обошлись без этих призывов, убив еще в первой половине дня 31 августа немецкого консула в Кракове (Оскар Райле. «Тайная война». М., Центрполиграф, 2002, с.125). А массовые репрессии против местных немцев начались в Польше еще 14 августа, перейдя с началом войны в открытую резню. Утром 1 сентября германские армии с трех сторон двинулись на Польшу.
После быстрого разгрома Польши война на франко-германской границе, получившая название «странной», едва тлела в течение долгих восьми месяцев. Только 10 мая 1940 г. немцы «внезапно» нанесли решающий удар. Сопротивление союзников, имевших полностью отмобилизованные и боеготовые армии, волею счастливого случая еще в январе 1940 г. получивших в свои руки немецкий план ведения войны, тем не менее полностью развалилось за 3-4 недели. Бельгия и Голландия капитулировали, разбитая английская экспедиционная армия, бросив тяжелое вооружение и технику, бежала на Британские острова. 22 июня 1940 года подписала акт о капитуляции Франция – та самая Франция, которая за четверть века до того четыре долгих года упорно сражалась с Германией и победила.
Не сразу началась и советско-финская война. После полугода бесплодных переговоров сторонам стало ясно, что миром дело не кончится. В октябре 1940 года финны начали мобилизацию своей армии. Но прошел октябрь, заканчивался ноябрь, а война не начиналась. Держать в бездействии долгий срок отмобилизованную армию для небольшой страны весьма накладно, и руководство Финляндии решило подтолкнуть события. 26 ноября в районе приграничного поселка Майнила на Карельском перешейке подразделение 68-го стрелкового полка 70-й стрелковой дивизии было обстреляно артиллерийским огнем с финской стороны. 29 ноября Советское правительство прервало дипломатические отношения с Финляндией, 30 ноября части Красной Армии перешли финскую границу.
Таким образом, схема завязки всех войн и локальных конфликтов в 1938-1940 гг. была практически одинаковой: сначала период политической напряженности со взаимными претензиями, затем вооруженные стычки и провокации, и только потом – военная кампания с последним ударом. Руководство Красной Армии было прямым свидетелем либо участником тех конфликтов. Поэтому неудивительно, что в оперативные планы были заложены представления о вялом начальном периоде войны.
Правда, когда немцы в конце концов наносили решающий удар, то делали это сразу и всеми наличными силами. Но и здесь в оправдание советского командования надо сказать, что вплоть до 10 июня, до начала переброски к границе ударной силы вермахта – танковых и моторизованных дивизий, наши планы прикрытия были вполне реальными. Невыполнимыми они стали за неделю до войны, когда силы вермахта у границы превратились в компактные группировки, достаточные для разгрома разбросанных на огромных пространствах сил прикрытия Красной Армии. А перестроить за несколько дней такую махину, как образ мышления и представление генералитета РККА о характере начала войны, да еще переделав военные планы – практически невозможно. Для этого прежде всего надо было понимать, что их следует переделывать.
Правда, был важный момент, который мог насторожить и направить в нужном направлении ход мыслей Генштаба и командования округов. Надо было уловить момент, когда механизированные войска противника начали выдвигаться в выжидательные районы. Кроме того, танковые дивизии и корпуса вермахта применялись не по отдельности, а в составе танковых групп. Наличие в определенных местах танковых групп – верное свидетельство, что здесь будет главный удар, а германское наступление – дело ближайших дней. Без них успешное наступление, тем более против СССР, невозможно. Но военная разведка, Генеральный штаб и командование западных округов наличие у границ всех четырех танковых групп упустили. Поэтому тревога о возможности внезапного нападения немцев и необходимости скорейшего приведения войск в боевую готовность исходила не от командования Красной Армии.
Итак, 12 июня начался ввод в действие Плана прикрытия. На первом этапе выдвигали на свои позиции вторые эшелоны округов и первую волну дивизий прикрытия. Но к 18 июня обстановка на границе радикально изменилась.
Еще 10 июня 1941 г. Гитлер окончательно подтвердил день Х – дату нападения на СССР. 14 июня в Берлине он провел последнее крупное совещание высшего командования вермахта перед началом операции “Барбаросса”. Участвовали командующие армий и групп армий Восточного фронта, окончательно уточнившие свои задачи и получившие напутствие фюрера перед крестовым походом на Восток (Федор фон Бок. «Дневники. 1939-1945 гг.». Смоленск, Русич, 2006, с.204). 18 июня из выжидательных районов начали выдвигаться на исходные позиции для наступления пехотные дивизии вермахта.