Германское командование после дела Рейхеля приняло решение не менять планы операции и максимально быстро нанести удар, который последовал утром 28 июня. Войска группы «Вайс» атаковали на воронежском направлении, на стыке 13-й и 40-й армий Брянского фронта, и в течение дня продвинулись на глубину 8-12 км. Это стало началом оборонительных боёв советских войск на юго-западном направлении, получивших в отечественной историографии название Воронежско-Ворошиловоградской оборонительной операции (28 июня-24 июля 1942 года).
Главная ударная сила группы «Вайс», 4-я танковая армия, застопорилась у Воронежа, в результате чего начался срыв сроков последовательно проводимых в рамках стратегического наступления ударов. Гитлер потребовал немедленно вывести из сражения за Воронеж танковые войска, которые требовались для нанесения удара на юго-востоке вдоль Дона с целью осуществить крупномасштабное окружение советских войск между Осколом, Доном и Донцом. Командующий группой армий «Б» генерал-фельдмаршал фон Бок был отстранён от командования (его преемником стал генерал Вайс), и одной из причин этого стали события под Воронежем.«Он теряет из-за этого, - говорил позднее Гитлер в беседе с Кейтелем, - 4-5 дней. И это в то время, когда дорог каждый день для того, чтобы окружить и уничтожить русских, он продолжает сидеть там наверху с четырьмя лучшими дивизиями и дивизией «Великая Германия», цепляясь за Воронеж. Я же сказал – не нажимайте, если где-либо сопротивление, идите южнее к Дону. Главное – продвинуться как можно быстрее на юг, чтобы мы могли действительно захватить противника в клещи. Так нет, этот человек делает совершенно обратное…».
Ставка ВГК, стремясь избежать окружения, в ночь на 7 июля отдала распоряжение об отводе войск Юго-Западного и Южного фронтов, одновременно начав подготовку обороны на подступах к Сталинграду и Кавказу. Только теперь была разгадана фальшь операции «Кремль» и определено направления главного удара гитлеровских войск.
Представим себе, как бы повернулись события 1942 года, если бы были разгаданы замыслы гитлеровского командования? По крайней мере, сроки войны сократились бы на год, не менее, а главное, были бы сорваны политические цели плана «Барбаросса». Но, к сожалению, история не имеет сослагательного наклонения, и мы имеем то, что имеем.
Вадим КУЛИНЧЕНКО
"БРЕСТ-ЛИТОВСКОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО" НЕ ЗАБЫТО
1 августа 2014 года исполнится сто лет с того дня, как в Европе началось вооруженное противоборство, в которое рано или поздно оказались втянутыми почти все ведущие государства Старого и Нового Света. Это было событие планетарного масштаба – не просто череда боевых операций, поражений и побед, а рубеж, после которого мир стал иным.
Вот почему, несмотря на то что этот печальный юбилей будет отмечаться отнюдь не скоро, уже в настоящее время выходят из печати и готовятся к изданию посвященные ему новые книги, проводятся конференции, создано международное Общество памяти Первой мировой войны.
Так уж сложилось исторически, что для нашей страны она очень долго являлась «забытой войной», и возродить интерес к ней, вернуть ее в общественное сознание непросто. Между тем на Западе роль России в той войне сводится в основном к вероломному попранию ею союзнических обязательств в 1918 году и заключению сепаратного мира с блоком центральных держав, сражавшихся против Антанты. Как будто не было и в помине русских наступлений, не раз спасавших от поражения французские и британские войска, о которых говорил еще маршал Франции Фердинанд Фош…
Буквально с момента подписания – 3 марта 1918-го – Брестский мирный договор стал предметом ожесточенных споров. До сих пор выдвигаются различные версии о причинах, заставивших тогдашних российских руководителей пойти на столь решительный шаг, даются неоднозначные трактовки внутри- и внешнеполитического значения этого документа и т.д.
В работах зарубежных историков популярен тезис о так называемом Брест-Литовском предательстве. Его смысл заключается в том, что пришедшие в октябре 1917 года к власти большевики вопреки союзническому долгу России прекратили борьбу с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией, что поставило страны Антанты на грань военной катастрофы, привело к многократному увеличению числа погибших на полях битв. Вот что, например, пишет американский исследователь Ричард Пайпс в своем знаменитом труде «Русская революция»: «После того как Россия, отрекшись от своих обязательств, оставила союзников воевать с Четверным союзом, они понесли неисчислимые человеческие и материальные потери. В результате выхода России из войны Германия перебросила с потерявшего значение Восточного фронта такое количество войск (от 150 до 192 дивизий), что ее силы на западе увеличились примерно на четверть. Это подкрепление позволило ей организовать яростное наступление… Ценой огромных жертв в конце концов удалось поставить Германию на колени». Далее заокеанский ученый утверждает: именно победа союзников в войне спасла советскую Россию.
Что можно сказать по этому поводу?
Когда партия Ленина захватила бразды правления Россией, у страны, которая на протяжении трех лет вела тяжелейшую войну, уже отсутствовала боеспособная армия, так что Брестский мир стал просто оформлением реально существующего положения вещей. Развал же в войсках начался с момента опубликования 2 марта 1917 года приказа №1 Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Он требовал избрать во всех подразделениях «выборных представителей от нижних чинов, под контролем этих комитетов должно находиться всякого рода оружие… и ни в коем случае не выдаваться офицерам даже по их требованиям», «о всех недоразумениях между офицерами и солдатами последние обязаны доводить до ротных комитетов» и т.д.
Совершенно очевидно, что подобное предписание уничтожало базовые основы, на которых держатся любые войска: беспрекословное подчинение командиру, четкая иерархия, строжайшая дисциплина. Приказ №1 отпечатали тиражом девять миллионов экземпляров, притом что под ружьем в России тогда находились 11 миллионов человек. В результате после нескольких месяцев деятельности Временного правительства Российская армия как организованная и централизованная сила не существовала. В оценке пресловутого документа были единодушны практически все боевые генералы – и примкнувшие затем к большевикам, и сделавшие все возможное для их свержения: А.И. Деникин, К.Г. Маннергейм, П.Н. Краснов, М.Д. Бонч-Бруевич и другие.
Занявший 5 мая во Временном правительстве пост военного министра А.Ф. Керенский еще раз подтвердил правомочность указаний Петросовета, а через четыре дня издал свой приказ по армии и флоту, названный «декларацией прав солдата». «Новым» в этом документе было то, например, что офицеры теряли право накладывать любые взыскания на подчинённых и вообще как-либо их наказывать. Вскоре с фронта в тыл хлынул поток вооруженных дезертиров, убийства офицеров приняли массовый характер.
У овладевших рычагами государственного управления большевиков в такой ситуации имелось совсем немного пространства для маневра. Независимо от их дальнейших планов выход из войны являлся абсолютным императивом. Практически сразу им пришлось установить контакты, а потом и начать переговоры с представителями центральных держав, завершившиеся заключением Брестского мира (1918 год).
Хорошо известно, что еще во время дискуссий в Брест-Литовске, когда глава советской делегации Л.Д. Троцкий отверг немецкий ультиматум и прервал их, германские и австрийские войска начали массированное наступление по всему Восточному фронту. Оборонять его было некому: старая русская армия уже распалась, а новая только создавалась. В результате противник стремительно оккупировал огромные территории. Чтобы остановить катастрофическое развитие событий, Ленин телеграфировал немцам о принятии ультиматума.