Кого же поселили авторы в этом своём смешном аду? Вот они: «отставной дворник», одинокая старушка, «бывший князь, а ныне трудящийся Востока» с глумливо переиначенной грузинской фамилией, бывший «камергер двора его величества», некая Дуня (видимо, работница, но авторы это почётное тогда звание не решаются употребить), мелкая торговка да «русский интеллигент» с уничижительным именем Лоханкин. Как видно, «бывший дворник» уравнен с «бывшим камергером», а «бывший князь» назван трудящимся — ясно, что все они живут не от доходов с имений и не от чаевых. Значит, кормятся они своим трудом, не иначе. За что же к ним такое авторское презрение? За то, что их обидела и озлобила судьба?
Обратимся к русской литературной традиции. Любители обличать всякого рода «свинцовые мерзости жизни», от Щедрина до Горького, описали, и в охотку, многие язвы старой российской действительности. Однако среди всех этих язв, реальных или преувеличенных, а порой и пристрастных, не показана жизнь людей в стеснённой конуре со множеством семей, нет в русской литературе ничего подобного «Вороньей слободке». Значит, не имелось чего-либо такого, а то бы уж… Значит, Ильф и Петров изобразили некое совершенно новое общественное явление, возникшее только в их время? Бесспорно, так, но почему же они списывают людские беды исключительно на счёт самих этих людей?
Ведь не родились же они в этой самой «Вороньей слободке», когда-то все имели свой угол, семью, родной дом. И не только «камергер Митрич» («так ему и надо»), но и несчастная старуха, так смешно ползающая по антресолям, и работница Дуня, и «русский интеллигент» — все они ведь не с Луны свалились, а откуда-то произошли, выросли где-то у себя на родине. Как же они дошли до жизни такой? Какой смерч сорвал их всех с места, закружил, завертел и, перемешав, сбросил, как мусор, в переполненную коммуналку?
Задуматься бы тут над объектом осмеяния, и тогда направленность ядовитых стрел должна бы несколько измениться. Впрочем, требовать этого от Ильфа и Петрова было бы напрасно: жизненная неустроенность всех этих несчастных только раздражает авторов — пропадите вы все пропадом, и чем скорее, тем лучше. Не случайно, что сюжет с «Вороньей слободкой» заканчивается сценой грандиозного пожара, достойного гибели Трои, — этакая испепеляющая молния обрушивается на несчастный тот мир.
…Следует сделать вывод: там, где Ильф и Петров выступают как непринуждённые юмористы или беспристрастные сатирики, стиль их лёгок, юмор здоров, а обличения справедливы. Вот, например, обезумевшее стадо поклонников шахмат, разве оно не достойно осмеяния? Заменим шахматы рекламными «клипами», сериалом «Санта-Барбара», Аллой Пугачёвой — ничего не изменится, останется тот же массовый идиотизм, которым так легко пользоваться в корыстных целях разного рода «комбинаторам», даже не «великим».
Но получается совсем иное, когда писатели от сатиры переходят к глумлению, юмор подменяется «хохмами», а литературный русский язык — жаргоном одесской барахолки. Так возникают на страницах дилогии высокомерие, презрительность и пошлость. Природу всего этого мы и пытались показать».
Лилия БЕЛЯЕВА
ВЫСТАВКА НА МАНХЭТТЕНЕ
Выставка агитационных плакатов “Окна ТАСС”, регулярно выходивших во время Великой Отечественной войны, открылась в галерее современного искусства Эндрю Эдлина на Манхэттене. Экспозиция, получившая название “Умри, нацистский ублюдок!” состоит из 16 плакатов, находящихся в руках частных коллекционеров. С них на посетителей галереи смотрят правители и главные идеологи стран “оси” - Гитлер, Геббельс и Муссолини, нарисованные мастерами жанра графики - Павлом Соколовым-Скаля, Владимиром Лебедевым, Петром Саркисяном и легендарным творческим коллективом Кукрыниксов. Изображения на плакатах дополнены острыми, как штыки, стихами Самуила Маршака, Константина Симонова, Алексея Машинистова, Василия Лебедева-Кумача, Осипа Брика, а также сводками с фронта и даже цитатой из приказа И.В. Сталина. В запасниках галереи находятся еще около 15 “Окон ТАСС”, которые вместе с экспонированными работами выставляются на продажу. Кураторы выставки подчеркивают, что все постеры находятся в отличном состоянии, поскольку до настоящего времени не экспонировались, а, следовательно, и не подвергались воздействию внешних факторов.