Но даже при такой ошибке и с такими задержками на 18 июня 1941 года по планам развертывания и прикрытия перебрасывались (или готовились к переброске) к немецкой границе 78 советских дивизий. К 18 июня оставались в полевых и стационарных лагерях только приграничные дивизии и второй эшелон армий прикрытия. Но находиться им там оставалось недолго.
Вряд ли стоит особо рассматривать расхожую глупость, будто Сталин не доверял информации советской разведки. Мы уже убедились, что решение о начале стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР было принято именно на основе разведывательной информации. Это естественно, по-другому быть просто не могло.
Что нападение Германии состоится летом сорок первого ни для кого в руководстве СССР тогда не было секретом. Один из шефов НКГБ-НКВД генерал П. Судоплатов писал:
«Красивая легенда об игнорировании предупреждения разведки о начале войны Германии против СССР не соответствует действительности. О том, что война будет, все знали, знали, что она начнётся летом».
В вопросе доверия Сталина сообщениям разведки проблема состоит как раз в обратном – стоило ли доверять информации разведки в той степени, как реально ей доверяло руководство СССР? Сколько в том огромном потоке информации, что направили в Москву советские разведслужбы, было правды и насколько, к примеру, командование РККА и Сталин отличали правду от дезинформации?
Вспомним момент, который потом очень дорого обошелся советскому народу. В решающий период подготовки к отражению гитлеровской агрессии наша разведка вместе с Генштабом в течение двух месяцев дезинформировали руководство СССР о количестве сосредоточенных у наших границ германских дивизий. Сначала их число преувеличили, а затем, что гораздо хуже, в несколько раз занизили темп наращивания группировки вермахта. Причем на этот раз они вводили в заблуждение руководство в последние три недели перед войной, когда подлинная информация была на вес золота.
Создается впечатление, что советская разведка соревновалась с немецкой – кто больше дезориентирует советское руководство. Хотя объективно нашей разведке и Генштабу пришлось очень тяжело. Поскольку для сокрытия места главного удара, даты нападения и способа нанесения удара немцы ввели в действие небывалую до тех пор систему дезинформации. Условно ее можно разделить на два уровня.
Первый уровень состоял в следующем. Поскольку скрыть сосредоточение у советских границ огромной армии вторжения в принципе невозможно, то это чуть ли не в открытую подавалось так, будто немецкие войска находятся в Польше для ввода в заблуждение англичан перед высадкой на Британские острова. Такая установка путем различных слухов, а также прозрачными намеками через ведомство Геббельса распространялась среди массы обывателей и военнослужащих Третьего рейха.
Конечно, подобным способом ввести в заблуждение советское руководство было невозможно. Это делалось для того, чтобы преждевременно не будоражить слухами о войне против СССР свое население и личный состав вермахта. Но в основном такая дезинформация служила скорее для использования в межгосударственных отношениях на дипломатическом уровне: Гитлер старательно изображал, что это направлено против Англии, а Сталин делал вид, что этому верит. До последнего момента никто не хотел показать, что именно он является инициатором ухудшения и разрыва советско-германских отношений. И, следовательно, виновником развязывания войны. (Именно поэтому в Сообщении ТАСС от 13 июня сказано, чтопереброска германских войск в восточные районы Германии связана с мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям.)
Второй уровень дезинформации был гораздо изощреннее. В свою очередь его можно разделить на три главных направления.
Чтобы скрыть характер предстоящей войны и способ нанесения первого удара, немцы убаюкивали командование Красной Армии мыслью, что в начале войны основные усилия авиации будут направлены на удары по промышленным объектам и центрам – для экономического ослабления СССР. Отсюда советское командование должно было сделать вывод, что Германия нацеливается на затяжную войну и потому начало войны будет относительно спокойным.
Второе направление дезинформации скрывало суть плана «Барбаросса» и направление главного удара. Для этого немцы по разным каналам подсовывали нам детали своих первоначальных, впоследствии отвергнутых, вариантов плана нападения на СССР.
И наконец, для сокрытия даты нападения нашей агентуре в качестве таковых последовательно и упорно подсовывались сроки от второй половины мая до 15 июня включительно. Но назначенные сроки проходили один за другим, а нападения всё не было и не было. Это помогло командованию РККА еще крепче утвердиться в своем тяжком заблуждении, что война начнется не ранее начала июля 1941.
Давайте посмотрим, как немцы это проводили, на примере деятельности двух легендарных разведывательных групп, столь известных, что они не нуждаются в особом представлении. Такая известность уже сама по себе настораживает, поскольку самыми знаменитыми в истории становятся, как правило, именно провалившиеся разведчики (не провалившихся тщательно скрывают). Разумеется, провалиться можно по разным причинам, и факт провала сам по себе еще не причина, чтобы бросать тень на ценность добытой разведчиком информации. Но если провалившийся разведчик еще ДО его официального ареста начинал гнать поток дезинформации, то здесь вопрос должен ставиться уже так: использовали ли вражеские спецслужбы его втёмную или же он работал прямо по их указке? Ибо после внимательного прочтения сообщений иных «легендарных разведчиков» появляется мысль – может, лучше б они их вообще не присылали?
Г.Н. СПАСЬКОВ
СОЛДАТЫ РОССИИ
14 июня 2010 года на ТВ прозвучало небольшое сообщение, что во Франции будет установлен памятник русским солдатам, защищавшим Францию в годы Первой мировой войны. Запоздалая память. Но всё-таки почти через 100 лет вспомнить и оценить – это делает честь стране! Сегодня этот памятник установлен, но почему-то он больше напоминает памятник казакам, чем солдатам экспедиционного корпуса…
Вопросы и проблемы Первой мировой войны, честно надо признать, в Советской России в полной мере не исследовали. Причин здесь много и разных. Одна из них – бурный характер последующих событий привёл к утрате многих документов, а главное, что последовавшие бурные события полностью затмили Первую мировую войну.
И ныне этот вопрос не пользуется повышенным вниманием. Если подходить по большому счёту, фашизм в Германии был порождён результатами итогов Первой мировой войны, в частности, несправедливым Версальским договором. В 30-е годы прошлого века наш военный ученый А.Е. Снесарев (1865 – 1937) в своей работе «Военно-экономическая перспектива Германии» писал: «Германия продолжает стоять ещё перед висящим над нею Дамокловым мечом в форме требований Версальского договора. Им не видно конца. Где искать спасения? Пути разнообразны, но они многотрудны и почти непроходимы. Германский народ задыхается в поисках выхода, но отказаться от этих поисков не может, иначе ему грозит политическая смерть, небытие. Ещё ужаснее этой смерти то ярмо раба, которое выносит ныне страна. Отсюда естественно, что взор измученного народа вынужден обернуться за спасением к тому же страшному оружию, которое свалило когда-то страну в пучину, к войне…».
Нужно признать, что без участия России в Первой мировой войне Антанта вряд ли одержала бы победу над Германией и её союзниками. Ведь солдаты России били германо–австрийские войска не только на Востоке, оттягивая значительные силы германского блока, но и сражались непосредственно за Францию на Западном фронте. А между тем при победе Россию не пригласили на «пир» победителей в Версале 28 июня 1919 года, и более того, ей были предъявлены претензии по выплате царских долгов. Фактически Версаль поставил Россию почти на одну доску с побеждённой Германией.