Конферансье Брунов был известен в каждом доме, где был КВН (первый советский телевизор). Не было ни одного праздничного концерта, где бы Брунов ни шутил, ни участвовал, как ведущий концерта.
И на этих же концертах в честь Октября или 1 Мая всегда отплясывали замечательные танцоры ансамбля под руководством Игоря Моисеева. Этот ансамбль носит его имя и радует нас его прекрасными плясунами, способными исполнять и русские народные пляски, и народные танцы любых других советских республик. И не только наших. Этот ансамбль всё может! И всё очень красиво!
Сколько на этом кладбище знаменитых имён русских и советских писателей! Вот скромная могила «Дяди Гиляя» - писателя Гиляровского. Его знали и любили особенно в Москве. Вот огромный памятник удивительному, неподражаемому, угловатому, как и его стихи, Владимиру Маяковскому. Недалеко от него тоже большой и красивый памятник на могиле Николая Островского – этого человека, всей своей жизнью доказавшего, что каждую минуту можно посвятить делу Революции, даже тогда, когда кажется, что подлая болезнь забрала у тебя всё!
Вот прямо из глыбы на тебя выходит «Человек с ружьём» - это памятник Погодину.
Чуть подальше невозможно не остановиться около памятника Антону Павловичу Чехову, величайшему знатоку русской души.
На углу аллеи на тебя смотрит умное грустное лицо Василия Макаровича Шукшина, прожившего всего 45 лет, но успевшего стать известным всей Советской Родине своими чистыми и честными рассказами о людях алтайской глубинки, героическими ролями в кино, талантливыми режиссёрскими работами.
На другом конце кладбища – могила Александра Трифоновича Твардовского. Твардовский – это целая эпоха советской литературы! Скольким начинающим писателям и поэтам он дал дорогу в жизнь, печатая их в своём журнале! А его Тёркин – это не литературный герой, это твой давний хороший знакомый, весельчак из тех, на ком «вся Россия держится», как Иванов у Симонова в «Живых и мёртвых»!
Вот целая группа славных имен, украсивших советскую науку, прославившую её на весь мир. Мне, как воспитаннице химического факультета МГУ и сотруднице Института Органической химии им. Н.Д. Зелинского, обязательно было нужно найти памятник Николаю Дмитриевичу Зелинскому, корифею органической химии, создавшему уникальную лабораторию, известную своими потрясающими открытиями в катализе, органическом синтезе, в физической химии. Эта лаборатория по праву переросла в один из крупнейших академических институтов в СССР.
Рядом – памятник академику Бардину Ивану Павловичу, который соседствует и с большим памятником академику Сергею Ивановичу Вавилову. Чуть подальше виден бюст академика Владимира Афанасьевича Обручева. Он умер в 1956 году в возрасте 93-х лет и почти до самой смерти был полон научных идей, писал книги, по которым при его жизни и позже сделаны интересные изыскания в геологии и географии страны. А ещё он написал потрясающую воображение книгу о происхождении планеты Земля – то ли дивная фантазия, то ли удивительная быль! Владимир Афанасьевич к тому же обладал изумительным чувством юмора. Ему не уступал в юморе его сын Владимир Владимирович. Обручевы многие годы дружили с моими родителями. Я очень любила в юности бывать у них, а Владимир Владимирович был частым гостем у нас на улице Большая Полянка в нашей небольшой комнате в коммунальной квартире.
Вот памятник Губкину Ивану Михайловичу, вице-президенту АН СССР, основоположнику советской нефтегеологии. После его смерти в 1939 году главное учебное заведение нефтяников - Институт нефти и газа - получил имя Губкина. Сколько настоящих инженеров-бурильщиков и геологов-изыскателей нефтяных месторождений выпустил этот институт для нужд всего СССР – не счесть! Сейчас имя Губкина осталось на учебном заведении, хотя из него теперь сделали университет, но потребность в грамотных инженерах-нефтяниках в наше время значительно упала.
Передо мной могила мечтателя, жившего не как простые смертные. Мощью своего ума он жил в заоблачных далях, равный ему по масштабам интересов и мечтаний, был, пожалуй, только Циолковский. Владимир Иванович Вернадский. На его могиле слова, сказанные им в конце тридцатых годов прошлого века: «Мы живём в замечательное время, когда человек становится силой, меняющей лик нашей Планеты».
Читаешь эти слова, думаешь о каждом из наших великих советских мыслителях и распирает гордость от сознания, что ты была их современником, читала их удивительные статьи и книги! Их потрясающие открытия и мысли, до сих пор нужные людям, оценят и потомки. Пройдёт 10, 20 лет, а может быть100 лет - их не забудут. Идущие за нами будут благодарны этим умницам за их труд, за отречение от мелочей ради науки. А вдруг забудут? Ведь это в советское время науке поклонялись, ей отдавали лучшие здания, тратили, не скупясь, народные деньги, понимая, что наука сторицей воздаст стране эти затраты. И так оно и было! Теперь же всё со знаком минус… Нет! Не хочу в это верить, даже в самые жуткие времена светлое имя Михаила Васильевича Ломоносова не потерялось, не забылось, а ведь уже 300 лет прошло. Ни открытия его, ни стихи, оды, вроде бы и не очень-то интересные современным людям, не потерялись, ведь помнят их, чтут и уважают автора. Конечно, я не права, когда говорю о забытых открытиях Ломоносова, можно назвать многие из них, проверенные веками. Даже современный школьный учебник содержит его всеобщий закон природы: «Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что если где-нибудь что-то убавится, то в другом месте присовокупится». Или более привычными словами: «Масса веществ, вступивших в реакцию, равна массе веществ, получившихся в результате реакции». Закон сохранения массы веществ. Это капля из его наследия, а сколько ещё ценного до сих пор останавливает умы наших современников! Взять хоть мозаичные полотна, украшающие разные дворцы Ленинграда, или его Кунсткамера – собрание редкостей естественно-исторических, медицинских и других. И так же будут помнить Обручева, Циолковского, Вернадского, Курчатова, Зелинского и ещё сотни умнейших, талантливейших учёных советского времени.
Можно ли не восхищаться, например, нашими конструкторами: Оппенгеймом Константином Александровичем, Туполевым Алексеем Андреевичем, генеральным конструктором множества самолётов ТУ, Героем Соцтруда, лауреатом многих Ленинских премий, академиком? Нет до сих пор, наверное, ни одного человека, живущего или жившего на территории СССР, кто хотя бы раз не воспользовался самолётом ТУ-104 или ТУ-134, ТУ-154 или ещё каким-нибудь из тех, что создал этот умница. Или известный всей стране Семён Алексеевич Лавочкин, не менее известный конструктор Артём Иванович Микоян, академик. Все они не зря прожили жизнь, много трудились для своей Родины СССР, прославили её и в годы мирные, и в тяжёлые военные годы. Проходишь мимо их могил, и в который уже раз вместо скорби, так понятной на кладбище, ощущаешь гордость за свою прекрасную, богатую талантливыми людьми Отчизну.
А ещё СССР всегда была Родиной людей с горячими сердцами, готовыми за свою землю отдать жизнь, как в военные годы, так и в мирное время. Поэтому здесь, на Новодевичьем кладбище, где хоронили Героев Советского Союза, без преувеличения половина территории занята могилами тех, перед подвигом которых надо склонить головы. Благодаря этим героям осталась цела уникальная советская цивилизация, равной которой не было. Все мы - и умершие в течение 70 лет после войны, и ещё живые, жили и живём и за них тоже - благодаря их подвигу, их безмерной любви к Родине. Назвать имена всех, кому мы обязаны жизнью, невозможно, но вот хотя бы часть тех, кого знала вся наша многонациональная Родина: Говоров, Доватор, Талалихин, Панфилов, Рыбалко…
Среди героев, которыми гордилась страна, можно найти могилы медиков, известных буквально в каждом доме: Николай Александрович Семашко – первый нарком здравоохранения Страны Советов, его именем и сейчас названа сеть поликлиник. Академик Бурденко, в госпитале его имени и сегодня лечат военных. Вотчал, известный в каждом доме, где есть «сердечники». Он придумал капли, которые так и называются - капли Вотчала. Скольких больных сердечными болезнями они выручили!