Однако исследованиями, выполненными к настоящему времени, установлена малая эффективность терапии развитых форм подобных заболеваний. Становится очевидной также недостаточная эффективность тех видов лечения, которые направлены лишь на один из механизмов заболевания. Препараты, пригодные для терапии различных форм когнитивной недостаточности, должны отвечать, как минимум, двум требованиям: множественность мишеней воздействия и пригодность для длительной превентивной терапии. Этим требованиям в полной мере отвечают пептиды как многокомпонентные регуляторы медиаторных и сигнальных систем, характеризующиеся высокой эффективностью и низкой токсичностью. Полагаю, что не будет слишком нескромным, если я скажу, что пионерский характер исследований ноотропных и нейропротективных дипептидов, разработанных в Институте фармакологии РАМН, подтвержден не только наличием патента США, но также и статьей в журнале Fortune. Думаю, что этот факт может быть одной из иллюстраций к ответу о сильных сторонах российской нейронауки.
Другой подход в лечении нейро-дегенеративных заболеваний — это использование вирусных векторов, несущих ген пептида, способного скорректировать заболевание. Работы на животных показали, что такой метод позволяет получить хорошие результаты. Сегодня для борьбы с возрастными нарушениями памяти активно используется трансплантация нейронов и других клеток, например астроцитов, «нагруженных» генами ростового фактора. Говоря о будущих направлениях поиска средств когнитивной патологии, следует указать также на такое направление, как влияние на сигнальную систему нейрона, осуществляемое одним из следующих трех путей: усилением пресинаптического релиза глютамата, уcилением функции NMDA рецепторов и, наконец, активацией транскрипционного фактора, связывающегося с циклический АМФ (CREB).
Новый аспект воздействия на когнитивные функции состоит в учете того факта, что геном не является статическим депо генетической информации. Под влиянием внешних факторов он подвергается структурным и функциональным изменениям, которые имеют критическое значение как для нейрогенеза, так и для функционирования головного мозга во время развития и в течение всей жизни. В настоящеее время эпигенетическим механизмам, например модификации хроматина, придается все большее значение. Модификации хроматина изменяют доступность ДНК для транскрипционной машины. Воздействие на эти механизмы может восстановить нейро-нальную пластичность, нарушенную при когнитивной патологии.
Одной из важнейших проблем, стоящей перед исследователями мозга, является ранняя диагностика его патологии, которая составит основу единственно эффективного подхода к лечению — превентивного применения разработанных лекарственных препаратов. К числу наиболее перспективных способов ранней диагностики заболеваний мозга следует отнести современные методы нейроимиджинга. Они имеют определяющее значение для оценки соотношения функциональных и структурных изменений мозга при инсультах, травме мозга, интоксикациях.
Дмитрий Антонович Сахаров, докт.биол.наук, профессор, академик РАЕН, зав. лабораторией сравнительной физиологии, Институт биологии развития им. Н.К. Кольцова РАН, Москва
Уверен, что важнейшая сегодняшняя проблема — образование. Науковеды справедливо считают, что тектонические сдвиги становятся возможными тогда, когда новую парадигму воспримет научная молодёжь, которую не успели зомбировать старыми догмами. В нейробиологии из поколения в поколение воспроизводятся специалисты, которых учили и продолжают учить в рамках рефлекторной парадигмы и её дочернего предприятия — синаптической доктрины. Началось это давно. Результаты экспериментов Г. Гельмгольца и других ранних исследователей животного электричества были ошибочно интерпретированы, породив иллюзию, что нервная система построена из проводников электрического нервного импульса -носителя сенсорного послания эффектору. Заметим, что гораздо ближе к истине столетиями раньше был Р. Декарт, чисто умозрительно догадавшийся, что продукт, служащий посланием эффектору, не имеет сенсорного происхождения, он накапливается и хранится в самом мозге, а сенсорика адаптивно высвобождает этот продукт и придаёт ему нужное направление. Восторжествовали, однако, фантазии Гельмгольца, и дальнейшая история нейрофизиологии стала историей мучительных приспособлений рефлекторной парадигмы к клеточной теории и другим достижениям биологии. Потенциал приспособлений исчерпан, это стало ясно после открытия этологами центральных поведенческих программ и демонстрации нейроэтологами центральных генераторов упорядоченной активности (central pattern generator, CPG). Но агония продлится, пока не станем учить по-новому. Школьникам и студентам нужно объяснять, что живым структурам свойственно самопроизвольное функционирование и что нервные, в частности, клетки, а также их ансамбли активны не потому, что они чему-то на что-то отвечают, а просто потому, что они живые. Обучение мозгу удобно начинать с сердца: тут и спонтанный генератор, и способность к адаптациям. От сердца разумно перейти к локомоторному поведению медузы, столь похожему на сердцебиения. Далее есть смысл детально разобрать локомоторный или какой-то иной из хорошо изученных CPG беспозвоночных — от клеточных и химических механизмов паттернизации выходной активности до механизма перестройки паттерна. Теперь уже недалеко до нейронных ансамблей, входящих в состав сложного мозга. Заодно будет небесполезно разобрать коленный рефлекс, показав, что его простота — результат вторичной редукции. Такое обучение позволит исследователям нового поколения адекватно понимать мозг, изучать и описывать его в понятиях центральных генераторов, гетерохимизма и самоорганизации.