Dr. Руслана Радчук, Институт генетики культурных растений, Гатерслебен, Германия
Похоже, что украинской науке и образованию, как пациенту в реанимации, опять вместо дефибрилляции прописали горчичники. И, конечно же, с благими намерениями.
Пресс-служба пишет, дескать, во всех странах мира для того, чтобы получать докторскую степень, нужно должным образом владеть государственным языком, знание которого проверяет стандартизированный тест вроде TOEFL в Британии и США.
Это они сказали не подумав. Во-первых, не во всех странах существуют подобные требования. Во-вторых, не надо забывать, что это языковой тест для иностранцев, а не для коренных жителей. Так что это утверждение на солидное обоснование не тянет. Будем считать, что пресс-служба сама его придумала, очередной раз сев в лужу. Однако, даже если не принимать во внимание отсебятину пресс-службы министерства образования, инициатива Ивана Вакарчука вызывает удивление.
Министр Иван Вакарчук оперирует в своих обоснованиях сухими цифрами: дескать, остались еще в Украине несознательные вузы, где технические дисциплины в половине случаев преподаются на русском языке. Вот беда. Казалось бы, выдать правильный указ, приказать всем выучить язык — и дело в шляпе. Однако возникает вопрос: а действительно ли экзамен по украинскому языку нужен будущим преподавателями и ученым? Для того чтобы правильно ответить на этот очевидный вопрос, приведу в пример несколько фактов:
Я, украино- и русскоязычная, написала диссертацию на английском и защитила на немецком языке в Германии. Никто от меня никаких кандминимумов, TOEFL и прочих языковых экзаменов Института Гёте для этого не требовал.
В немецком научно-исследовательском учреждении, где я тружусь, рабочий язык английский. В университете лекции читаются как на немецком, так и на английском. Проекты на финансирование из государственного фонда также могут подаваться на английском.
Мое докторское звание и квалификация признается в большинстве развитых стран мира. Но не в Украине.
Для того чтобы Украина признала мою диссертацию, мне надо пройти процедуру нострификации, что подразумевает помимо всего прочего также перевод работы на украинский язык. Понятно, что этого я делать не собираюсь, но не потому, что мне неохота переводить или я не знаю языка.
Подавляющее большинство коллег, которые выехали из Украины за рубеж работать в науке, в быту украиноязычные. Возвращаться не собираются. И не потому, что не смогут сдать экзамен по украинскому языку.
Напрашиваются выводы. Коль скоро от украинского аспиранта требуется кандминимум по родному языку, то возникает подозрение, что в школе и в университете украинскому языку не обучали должным образом. Латать языковые дыры в «преклонном» аспирантском возрасте уже как бы поздно. Это раз.
Во-вторых, как минимум на примере Германии можно с уверенностью утверждать, что английский язык в науке доминирует. А в образовании? В образовании пробуют восполнить пробел: углубленное изучение английского языка часто начинается уже в детском саду и начальной школе. В гимназии сын посещает двуязычный класс: кроме ежедневных упражнений в грамматике некоторые общеобразовательные предметы преподаются на английском с целью (цитирую концепцию европейской гимназии) расширить культурный кругозор, увеличить доступность информации, а также дать возможность для полноценной интеграции в современное европейское сообщество.
И наконец, я выучила немецкий язык, несмотря на то, что никаких указов из министерства не поступало, объективных причин для этого нет и можно было бы вполне обойтись английским. Значит, существуют другие факторы мотивации. И раз я, украиноязычный ученый, не собираюсь работать там, где говорят на родном мне языке; значит, не в языке дело.
Просветительство и популяризация
Ревекка Фрумкина
Приведенные ниже размышления о том, какие книги следовало бы выдвигать на премию «Просветитель», возникли из конфликта моих представлений о научно-популярном жанре и списка книг, предложенных в ЖЖ-блоге моей коллеги и друга Н. Деминой (напомню этот список:
1) Халатников И.М. Дау, Кентавр и другие. Тор non-secret. М.: Физматлит, 2007;
2) Заславская Т.И. Том 3. Моя жизнь: воспоминания и размышления. Избранное в 3 т. М.: ЗАО Издательство «Экономика», 2007;
3) Фирсов Б.М. Разномыслие в СССР. 1940—1960-е годы. История, теория и практики. СПб: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге: Европейский дом, 2008;