Так было в Лубанго, на границе с Намибией, через которую уходили в рейды партизаны Сэма Найомы, неся на худых плечах тяжёлые "калаши". Так было на Рио-Коко, у границ с Гондурасом, когда мы плыли в каноэ, и в моей руке напрягалось весло, а два сандиниста сидели на корме, положив на колени "калашниковы". В Кампучии, на трофейных американских танках, мы двигались с вьетнамцами к таиландской границе, и старый вьетнамский солдат, уставший от десятков войн, спал на броне, положив голову на приклад автомата.
"Калашников" сопровождал мою жизнь в Степанакерте и в Агдаме, в Дубоссарах и Эшерах, на двух чеченских войнах. Год назад, в секторе Газа, где воины Хамас вздымали ввысь оружие сопротивления. И совсем недавно, под Дамаском, где солдат, укрываясь за каменный угол здания, выпускал вслепую долбящую очередь. И ствол автомата был белесый, в царапинах, а цевьё и приклад пропитаны ядовитым потом непрерывных сражений.
Михаил Калашников - этот невысокий русский крестьянин, умелец наподобие лесковского Левши, был человеком, в которого вселилась история. Она выбрала его из миллионов других, открыла ему тайны великого оружия, которое изменило карту мира в XX и XXI веках. Стволом автомата Калашникова были начертаны новые границы. Были созданы новые страны.
Совершены великие революции и народно-освободительные войны. Автоматом Калашникова, как фломастером, история начертала контуры новой Африки, Азии и Латинской Америки. Этот великий изобретатель, подобный тем, кто изобрёли колесо или парус, изменили человечество.
Он прожил громадную жизнь, исполнил божье предназначение. Когда история оставила его, покинула его хрупкое немощное тело и улетела искать себе другое пристанище, он, освобождённый от этого грозного бремени, превратился в блаженного. Жизнь синиц и скворцов или жизнь мышей-полёвок, былинки и полевые цветы, листья опавшего сада и тихое умиление, блаженная детская улыбка и тишайшие глаза, которые вдруг наполнялись слезами.
Прежде мне казалось, что Михаил Калашников - это великан с громадным телом и тяжёлыми мускулами, могучим лицом и движениями исполина. Но когда два года назад я увидел его впервые, его сухое лицо, беззащитную улыбку, его лучистые глаза, я испытал вдруг такое волнение, такие необъяснимые умиление и нежность, что не удержался и поцеловал его.
Он был блаженным. Это бывает со святыми людьми, когда к старости из них излетает всё материальное, всё земное и тяжёлое, и остаётся только тихое свечение и сострадание, и любовь. И вместо криков "ура! вперёд! мы победили!", он тихо бродит по осеннему саду в потёртых валенках и негромко повторяет невесть кому: "Братья, любите друг друга!"
Михаил Калашников - русский святой. И когда-нибудь я увижу его икону храме. И в руках его вместо грозного автомата будет маленькая лесная геранька или золотой одуванчик - цветочек русского рая.
Ветераны против белоленточной гадины
Владислав Смоленцев
2 января 2014 0
Политика Общество Армия
Участники Великой Отечественной войны решили наказать оскорбившую память их товарищей журналюшку
Наблюдая заседания своевременно скончавшегося Координационного совета оппозиции, понимаешь, что Александр Проханов (как и Виктор Пелевин с Владимиром Сорокиным), описывая наши политические тусовки, отнюдь не злоупотребляют литературными гиперболами и гротеском. Вышедшие из-под их перьев портреты монстров и мутантов - чистейший реализм. Более того, ознакомившись с тем, как отдельные персонажи добровольно и с песней демонстрируют всем желающим содержимое своих душонок, видишь, что фантазия российских писателей ещё и сильно отстаёт от реальности.
Без сомнения, самым отборным экземпляром в этом паноптикуме является бывшая хранительница казны Координационного совета Ольга Романова. Та самая, что сперва признавалась в эфире НТВ в даче взятки в полтора миллиона рублей, а потом была уличена соратниками по борьбе в чрезвычайно небрежном обращении с бюджетом оппозиции. Лишь горячая поддержка известного своей бескорыстной любовью к государственному бюджету, бывшего вице-премьера и несостоявшегося преемника Ельцина, а теперь непримиримого оппозиционера Бориса Немцова, помогла казначейше оппозиции избежать неприятных объяснений с соратниками, требующими отчёта о сгинувших неизвестно куда членских взносах.