Почти двадцать лет мы живём "с Путиным", "при Путине". Разные чувства он лично и его правление вызывают у меня: от гнева и пристрастия до молчаливого согласия и осторожного удовлетворения. Обжёгшись на молоке, дуют на воду. С одной стороны, мы за преемственность власти, с другой — не забываем про тяжёлую наследственность. Такими нас сделала история: быть зоркими и недоверчивыми, развить в себе способность к множественности тактических реакций на происходящее. При этом мы должны осознавать, что наш или кем-либо произведённый как бы рациональный анализ, выявление причинно-следственных связей — инструмент весьма неточный. Объект — реальная жизнь сверхсложных систем — живёт и дышит "как хочет", а не так, как мы ожидаем или указываем ему. "Дух, идеже хощет, дышет, и глас его слышиши, но не веси, откуда приходит и камо идет". И здесь орган поэтического зрения и слуха порой оказывается более точным измерителем и прогнозистом: "Всем сердцем слушайте музыку Революции".
Проханов улавливает и продуцирует эмоции, чувства… Это большая редкость. Умственных рефлексий — полным-полно. Маститые и немаститые учёные, политологи, эксперты-аналитики тщатся всё объяснить, предсказать и дать указания. Проханов же улавливает другие флюиды, его мир — это мир ощущений, прозрений, видений… Чистая эмоция, однако, передаётся разве что музыкой и хотя бы частично — языком поэтическим, буде он в прозе или в рифмованной форме…
Несколько событий из жизни Путина вспоминает Проханов, учуявший в них то, чего не уловил я. Одно из них — гибель подводной лодки "Курск". Она могла и, по замыслу могильщиков страны, должна была стать ещё одним признаком и символом паралича и кончины государства. И многие смотревшие на произошедшее глазами телевизионщиков, осмыслявшие его мозгами и речами толкователей, так это и восприняли: кто со злорадством, кто с горечью. А Проханов, сопереживая этому огромному горю, вновь увидел ростки грядущего сплочения народа. И ещё он увидел Путина — Путина, пришедшего в зал, где собрались вдовы и сироты, отцы и матери погибших моряков. Здесь всё их горе, всё накопившееся за многие годы отчаяние захлестнуло его. Совсем недавно ставший президентом России, он должен был утонуть в этой людской трагедии, как серая тень Ельцина. Но произошло иное, и Проханов увидел и рассказал нам об этом в фильме. Это было крещение Путина, его инициация! Он вошёл в этот зал горя, как восходят на Голгофу. Он прошёл это Чистилище, осознал себя как человека, призванного к служению.
Быть может, главное, чем с нами делится в этом фильме Александр Андреевич, — это его уникальная способность разглядеть ростки живого в том, что кажется уже умершим! Увидеть проявления жизненных сил государства, которые рождаются в народе, когда государство не подаёт признаков жизни, когда наступила "смерть мозга". Его мужественная, животворящая эмоция передаётся и нам, маловерным, отказавшимся от борьбы и от надежды! И мы вновь — надеемся и верим, вновь готовы засучить рукава и оживить народ и его державу!
Этим фильмом Проханов изменил моё отношение ко многим вещам. К нашему нынешнему государственному флагу, например. Этот триколор не был для меня не то что сакральной ценностью, но хотя бы чуть-чуть уважаемым объектом. Красный флаг СССР — да, это святое, это в сердце. Триколор же — просто три цветные полоски. И не потому, что он, как часто любят подчёркивать, был — всего лишь — флагом торгового флота при Петре Великом или флагом власовцев (одного этого в моём мироощущении было бы достаточно для ненависти). Но это всё — от ума, не от личного переживания, а следствие каких-то фактов из истории. Сердечную же неприязнь этот флаг вызывал у меня из-за Ельцина и всей его камарильи: это было пережито сердцем. Проханов, поделившись своими схожими чувствами и тем, как произошла в его сердце перемена, смог и во мне произвести нечто подобное. Я не только осознал, но и ощутил ту метафизику преображения профанного в сакральное, которую произвели честь, слава и героизм воинов, отдававших свои жизни за этот флаг в чеченских войнах!
Благодаря Проханову я, кажется, начал улавливать и флюиды другого преображения — преображения Путина! "Не только Путин строит государство Российское, но оно, государство, строит Путина" — слова Проханова, которые помогли мне иначе взглянуть на то, как Путин изменяется. И если раньше я объяснял замечаемые мною перемены какими-то адаптивными процессами, в которых высший государственный чиновник вынужден существовать, побеждать своих оппонентов и врагов, то теперь я ощущаю, что и с иными силами находится во взаимодействии Путин, что он их видит. Быть может, ему бывает внятен ход Истории?