Советский пример сложнее и многомернее других, его можно разделить на несколько «проектов» (периодов), каждый из которых, отвечая на вызовы своего времени, носил мобилизационный характер, решая свои, отличные от других периодов, задачи.
Отметим, что во всех мобилизационных проектах ставилась и глубинная — я бы назвал её «эволюционной» — цель: формирование «нового человека». «Нового» в весьма фундаментальном смысле, описываемом философскими, религиозными, этическими параметрами. «Новый человек» обретает, прежде всего, новый мировоззренческий базис своего бытия и развития. Если этого не происходит, мобилизационный проект становится элементом текущего хозяйственно-политического реформирования, не приводя к скачку развития, а потому в историческом измерении его нельзя будет отнести к числу «мобилизационных».
Угроза ослабления суверенитета
Реальная «угроза номер один» сегодня — возможность утраты российской государственности, суверенитета. Речь не обязательно идёт о полной потере суверенитета и исчезновении государства. Речь может и должна идти о существенном ослаблении государства и его субъектности.
«Остаточная» (после распада СССР) Россия должна была (по замыслу условного Запада и при полном согласии пришедших к власти группировок) политически ослабеть до уровня регионального государства, а экономически — стать энергетически-сырьевым придатком глобальной экономики. Эти цели достигались применением хорошо апробированных в мире методов: внедрением либеральных принципов и т. н. демократизацией общества. К этим целям двинулись, во многом преуспели, но в действительности не все цели оказались за постпрестроечные десятилетия достигнуты.
Политическое ослабление — это утрата собственной модели развития и военная слабость. И Россия пошла по этому пути: от собственной модели (строительство социализма) не просто отказались, а превратили социалистическое прошлое в пугало для собственного народа. Вооруженные силы также ослабевали год за годом — деидеологизированная армия, с погрязшим в интригах и стремлениях к личному обогащению руководством, деградировала на глазах. Но ядерное вооружение как главный военно-политический фактор суверенитета — сохранялось. Плюс к этому в последнее десятилетие изменилось позиционирование России в мире, выразившееся не только в речах президента страны, но и в возврате Крыма, участии в вооруженном конфликте в Сирии и пр. Произошло и переоснащение вооруженных сил, ставших вновь одними из самых мощных в мире. Россия из безвольной страны, покорно двигающейся к утрате политического и экономического суверенитета, к окончательной фрагментации, превратилась в государство, пытающееся проводить политику в собственных интересах. И это вызвало новый раунд усиления давления на Россию, дабы вернуть её на вектор обнуления, как политического фактора.
Наше государство: да, к сожалению, коррумпированное, с дегенеративной экономикой, слабой элитой, беднеющим населением, лишенным перспектив и целей и т.д., — тем не менее, даже в таком виде является для нас безусловной и высшей ценностью. Ослабленное государство можно усилить, возродить. А вот создать вновь, «с нуля», государство исчезнувшее — как правило, не удаётся.
Политика и экономика
России жизненно необходимо повысить уровень самостоятельности в финансовой, экономической и политической сферах, — вплоть до способности к полностью автономному плаванию в водах мировой истории. К сожалению, призывы к этому — а звучат они уже давно и долго, — при всей их убедительности и глубокой аргументации, слишком слабо влияют на органы российской власти. В чём тут дело? Отбросим мысль о том, что все они сознательно вредят нашей стране, что их целью является окончательное разрушение промышленности и остановка развития, распад страны и т. п. (не потому, что эта мысль — безумная и нереалистичная, а потому, что она требует совсем иного, отдельного исследования). Попробуем понять мотивы и, по возможности, мировоззренческий базис властной элиты, делающую именно такую политику актуальной. Важно также понимать и умонастроения населения — той самой «производительной силы», без которой никакое развитие невозможно.