"ЗАВТРА". А когда читаешь Блока, не только "Двенадцать", но его дневники, его тексты — "Крушение гуманизма", "Интеллигенция и революция" — там звучат очень серьезные ноты…
Фёдор ГИРЕНОК. Бунин заставил меня смотреть на Блока как на человека легкомысленного. Потом, читая "Интеллигенцию и революцию", я нашёл у Блока гениальное понимание сути революции. Революция — это потоки воображаемого, которые смывают социальные плотины, смывают все языковые соглашения. Люди — галлюцинирующие существа, воображающие. Мы требуем согласованности своих галлюцинаций. Для этого мы вступаем в языковые соглашения. А потом откуда-то вдруг в нас прорывается непонятный поток, который смывает все эти соглашения. И появляются совершенно другие слова.
"ЗАВТРА". Когда вы почувствовали простор, когда стали летать уже в своем мире? Например, вы занимались русским космизмом — тема достаточно экзотическая для той поры, когда вы к ней обратились или ваш концепт клипового сознания, которое является притчей во языцех в критике современного человека, а вы ему придаёте некое оптимистическое значение.
Фёдор ГИРЕНОК. Что такое русский космизм? Когда-то человека изъяли из природы. И был в ней этот изъян. А мы его захотели вернуть. Но места для него уже в природе не нашлось. И тогда придумали для него ноосферу, отправив его обживать космос. Сам концепт космизма появляется у меня уже в дипломе 1976 года. В 1984 году мою рукопись прочитал академик Н.Н. Моисеев и поддержал меня. А потом издательство "Наука" выпустило мою книгу "Экология. Цивилизация. Ноосфера".
По некоторым соображениям получается, что я придумал "клиповое сознание". Я понял, что есть системное мышление и ещё есть творческое мышление. Системное мышление нуждается в понятиях и логике. Творческое мышление нуждается в клипах и в парадоксах. В основе клипа лежит кураж, врыв галлюцинации, аффект рождения нового. В 1995 году у меня вышла книга "Метафизика пата". И она была построена в виде клипов, в ней параграф может состоять всего из двух строк. В этой книге я хотел посмотреть на мир сразу тысячью глаз. Клиповое сознание для меня это максимум смыслов при минимуме слов. Кто из творческих людей занимается системным мышлением? Никто. Когда ты систематизируешь, у тебя появляются пустоты, ты их заполняешь всякой дрянью.
"ЗАВТРА". Получается, что ваш философский текст, как в искусстве — умение отбросить лишнее?
Фёдор ГИРЕНОК. Конечно. При этом есть тексты, от которых я получаю эстетическое удовольствие. Например, от текстов Хайдеггера. Или от "Лекций о Лейбнице" того же Делёза — ну прелесть же, даже в переводе.
"ЗАВТРА". Был один телеэфир, где покойный А.А. Зиновьев отрезал: "Канта и Гегеля я знаю на зубок". На ваш взгляд, в их чтении уже поставлена точка? Или мы продолжаем открывать и переоткрывать великих мыслителей?
Фёдор ГИРЕНОК. Кант — это безумец, у нас слишком маленькие головы, чтобы туда поместить все его интеллектуальные миры. Очень интересно наблюдать, как Хайдеггер читает Канта. Это просто детектив. Он действительно считает, что Кант сдурел и идет в некую тьму, в глубину какой-то субъективности. И Хайдеггер хочет его спасти. Философию понимают философией, а не на зубок. Текст — это не только сказанное, но и сверхсказанное и недосказанное.
"ЗАВТРА". А можно ли тогда ваш нынешний вектор, что философия сегодня — это антропология, воспринимать как попытку противостояния тому, что называется "расчеловечиванием человека"?
Фёдор ГИРЕНОК. Это действительно важная проблема. Я думаю, что из ответа на вопрос, что есть человек, следует ответ на вопрос, что есть бытие. Сегодня кремний вступил в борьбу с углеродом. Органическое существо грезит. Его суть — в субъективности. Тело из кремния считает. Его суть в числе. Наука привыкла противопоставлять сознание телу. Но это глупо. Никто же не противопоставляет кремний числу. Мыслить — значит путешествовать в мир воображаемого. Можно быть умным, но не мыслящим, а можно быть мыслящим, но не разумным. Для меня человек — существо галлюцинирующее, воображающее. Это первый признак человеческого. Вот этот признак мы сегодня утрачиваем. Что я делаю? Я защищаю субъективность, которая изобрела идею объективности.